Читаем Монады полностью

Смотри! – она мне говорит

Снег висит густыми нитями

Снег засыпал родную Германию

Снег сыпет, сыпет, не избавиться

Снимая полосатенькую рубашку

Собака лает, дождик сыплет

Сократ спокойно и вразумительно…

Сон Надежды Георгиевны

Среди зеленых пастбищ

Среди кур и среди курок

Среди небесных гурий рая

Среди ночи в дверь звонок

Среди ночи вдруг проснулся я

Среди праздника первого мая

Среди природы непритертой

Средь них бывали и примеры

Старая женщина гладит кошку…

Старая женщина обращается к другой…

Старая женщина обращается к юноше…

Старая женщина читает книгу…

Старая коммунистка царь коммунизма и голос живого страдания

Старуха в зеркало глядит

Старуха рядышком кладет

Старушенция нагибается…

Старушка в платье с кружевами

Старый, лысый, почти безобразный

Стихотворение пропало

Стой! Ты кто!

Строгий юноша – из носу пламя

Студенты строгие сидят

Студеные студенты

Судьи подробно расспрашивают

Сухих подбросить парочку поленьев

Сухонькой, сморщенной

Существо существует

Сыро-мокро поутру

Т

Так что же ты меня подводишь

Такая веселая первая строчка

Такая сила есть во мне

Такой случай был со мной…

Там где с птенцом Катулл, со снегирем Державин

Там, где кончалась колоннада

Тварь неподсудная

Теперь грузины им плохи

Теперь я вижу следствья и причины

Товарищ, товарищ, как дойти до этого дома

Товарищ, товарищ, товарищ комсомолец

Только в Европе думают…

Только шум утихнет напряженный

Тревожный запах костерка

Три источника

Тропинкой узкой полевой

Тучи быстро приближались

Ты думаешь, меня легко обмануть

Ты то потеешь, то просто так дурно пахнешь!

У

У нас в деревне Симон-волхв

У стойки бара

У тихой заводи с подругой

Убитого опять тревожат

Уж как я Пушкина любила

Уж нигде спасенья нет

Уже дрожащим дряхлым стариком лет восьмидесяти

Уйди, проклятое мне тело

Утром в понедельник

Утром лишь продрав глаза

Утро третьего года настало

Уходит детство – ну и пусть!

Х

Ходит-бродит лилипутина

Ходят, мышцами надетые

Холмы и плоские поля

Холодный берег прибалтийский

Хорошо моя нежная жизнь протекает

Хочется счастья, любви и конфеток

Художник нам изобразил

Ц

Царь последний Николай

Цветастое платье в ромашках

Цветы оранжевые нежные

Цыпленок попался ему и поник

Ч

Чайка огромной звериной красы

Часто наш людской народ

Чего я стеснялся

Чем можно объяснить любовь?

Чем можно объяснить необъяснимое?

Чем можно объяснить революцию?

Чем можно объяснить религию?

Чем можно объяснить смерть?

Чем можно объяснить убийство?

Чем можно объяснить утку?

Черный ворон, черный ворон

Что бы такое сделать?

Что говорится в волнении

Что делать мне? – они тебя убили!

Что же ты такое кривое

Что значит: заполнить пустотой?

Что меня поразило

Что может значить, когда человек замахивается на пустое место?

Что может значить: апеллировать к истине?

Что может значить: боковой Гитлер…

Что может значить: выблядок?

Что может значить: говна-пирога?

Что может значить: душа не пахнет мандарином?

Что может значить: Евразия?

Что может значить: идиот?

Что может значить: институциализация банальности?

Что может значить: интеллигенция всему чужда?

Что может значить: как в кино?

Что может значить: корпус?

Что может значить: кошка мне симпатизировала?

Что может значить: молодая и невыносимая?

Что может значить: ни в пизду, ни в Красную Армию?

Что может значить: перегиб?

Что может значить: правда?!

Что может значить: свинья?

Что может значить: священный трепет?

Что может значить: систематическое непридание значения?

Что может значить: собака увлечена камнем?

Что может значить: чувствуй себя как дома?

Что можно сказать о гибели богов?

Что можно сказать о костоломстве?

Что можно сказать о нарушении границ?

Что можно сказать о невысказываемом?

Что можно сказать о сумеречных зонах?

Что отличает женщину от нас

Что ты в рытвинах каких-то?

Что ты все время обо что-то стукаешься

Что ты хочешь, Мишка?

Что хочешь ты, скажи

Что это

Чтобы батюшку-медведюшку вскормить

Чтобы не было печали

Чтой-то там летит и крылышками вертит?

Что-то больше я не можу

Что-то воздух какой-то кривой

Чудеса света

Ш

Шекспир перед смертью…

Шумит, шумит высокий лес

Э

Эврика!

Эк неосторожны были

Эка деточка – Лолиточка

Эко чудище страшно-огромное

Эти ветви над почвою плоскою

Эти лопасти! эти нелепости!

– Это поезд Москва – Ленинград?

Это прекрасно не потому

Этот дворик госпитальный

Я

Я бился высшим карате

Я болен был. Душа жила

Я была рыжей провинциальной девчонкой

Я в ванной мылась – он вошел

Я в домоуправление зашел

Я в Рейн вошла и обомлела

Я в Тарту училася послевоенном

Я в чистое окно взглянула

Я вернулся в Звенигород

Я видел Ленина в бреду

Я видел самку бегемота

Я видел тяжкую истому

Я видела ее прекрасную и злую

Я видела как плачут и стенают

Я вижу бледных комаров

Я вижу зимние жилища

Я внимательно рассматривал ботинок

Я всегда был ребенком…

Я встречал нескольких людей по фамилии Орлов…

Я всю жизнь свою провел в мытье посуды

Я вынесла на двор ведро

Я выпью бразильского кофе

Я вытащил зуб и постарался рассмотреть его поближе

Я вышел как-то на балкон

Я вышла из дома на лыжах

Я вышла на воздух – был сильный мороз

Я вышла на Пасху – всяк светел и чист

Я глажу его по мощной костистой спине

Я гуляю по Садовой

Я девочка из синего Гонконга

Я думаю, что когда все эти годы Ленин…

Я ел всю жизнь – ну это ясно!

Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики