Монах

Никакой любви между ним и Севериной не было, существовали привязанность и уважение друг к другу. Они являлись одним организмом, привыкли друг друга понимать без лишних слов и объяснений. Он полностью заменил Северину на охоте и рыбалке, не уступая её сноровке и опыту. Часто занимался этим один, оставляя её с ребёнком на хозяйстве. Они давно перестали стесняться друг друга и Северина по-прежнему стала по утрам ходить к озеру и купаться, полностью обнажаясь и приучая дочку к водным процедурам. Мефодий, если ходил с ними, просто сидел и ждал, когда они встретят в воде восход солнца. Он, не привыкший к купанию, не раздевался и в воду никогда не залезал.

Рысь Рысуха, родившаяся практически одновременно с Настей, к ней привыкла и, когда в ближайших окрестностях не было посторонних людей, ни на шаг от неё не отходила. Они так и играли вместе. Северина много раз предупреждала ребёнка, что зверь может поцарапать и даже укусить, но все предупреждения никак не действовали. Рысуха и Настя стали неразлучными друзьями. А собака Тучка, наоборот, стала уединяться и больше лежала, если не возникало никакой необходимости помогать хозяевам и выполнять обязанности сторожа. За играми ребёнка и рыси она зорко следила, но не вмешивалась, видя, что эти игры безобидны и вреда от них нет. А Рысуха в свою очередь всё время держала собаку в поле зрения и старалась близко не подходить. Собаку, как и кота, она просто терпела, как членов одной общей семьи, а жила всё же по своим лесным законам. Олень Берегут исчез. Он долго не появлялся и никак не выдавал своего присутствия в ближайших окрестностях. Северина, зная его доверчивость к людям, стала подозревать, что его могли застрелить приезжие охотники, навещавшие не только часовню, но и охотничьи угодья.

Этот разговор о поездке сегодня затеяла Северина. Каждый из них о ней думал, но мысли свои вслух не высказывал. Только Настя, не знавшая отца, никак не проявляла своих чувств и переживаний. Она от матери знала, что имелся отец и что он умер, но он ей был безразличен, она больше привязалась к Мефодию, который её тешил и оберегал.

– Когда выезжаем? – спросил Северину Мефодий.

– А сразу, как подготовим своё хозяйство, чего тянуть, раз решили! За собакой и котом поручим кому-нибудь присмотреть, например, тому же студенту Кольке. Хотя какой из него теперь студент? Он выучился и работает, но на выходные дни или в какой другой день приехать может с подругой или с другом, а может прислать кого-нибудь другого. Я с ним поговорю, повезу рыбу на базар и поговорю. Дату отъезда определи сам по готовности. До Архангельска доедем, а дальше на самолёте. Как на самолётах летают, я не знаю, видела их только издалека.

– Ничего, раз другие люди летают, улетим и мы. Может, геология чем поможет, хотя, они за прошедшее время возможно всё забыли. Спросим у корреспондента Лукина, уж он-то точно знает, как долететь хотя бы до Нарьян-Мара, – заверил Мефодий.

– Последнее время старые знакомые к нам не приезжают и Лукин тоже. Что он хотел о нас написать – написал, а теперь у него другие дела и заботы, но спросить у него надо. Сегодня привезём вечерний улов рыбы да завтра утренний, сразу и поедем, немного заработаем денег на дорогу.

Северина не стала сама продавать рыбу. Она договорилась со своим постоянным соседом по прилавку Гиви, который охотно за вознаграждение забрал у неё всю рыбу на реализацию, но сам втайне надеялся, что вместе с рыбой будет в нагрузку продавать и свои цветы, зная, что рыбу будут брать обязательно. До конца свою идею обдумать он не успел, к нему подошли женщины.

– Падхады, падхады, хороший цвиток прадам.

– Нам цветы не нужны, нам надо рыбу, – ответила ему одна из женщин.

– Рыб сёдне с цвытком, без цвитка маленький рыб, с цвитком большой, – Гиви протянул женщине цветок и стал класть рыбу на весы, – Выбирай сама рыб, одна рыб и один цвиток.

Женщина захотела взять понравившуюся большую рыбу и нехотя придвинула цветок к себе.

– Ты хароший женщин, муж тэбя любит, я тоже пакупатель люблю!

Северина не стала ждать продолжения диалога, отошла от прилавка, видя, что покупатели смотрят больше на неё, а не на Гиви. «Пусть торгует, как хочет. За рыбу он со мной рассчитается, а метод продажи – это уже дело его личное. Пойду-ка я сначала в редакцию к Илье, а уж потом в геологию».

Илья её не сразу узнал, хотя и сам заметно изменился:

– Ба! Какие люди! Ты ко мне или к Главному, или ты здесь на экскурсии? – засыпал он её вопросами, – Впрочем, я не о том спрашиваю. Я рад тебя видеть! А где твой монах? Его, как и тебя, знает вся губерния! Или ты по делу?

– Скорее, по делу, – ответила Северина.

– Выкладывай! Я, как всегда, спешу, но тебя выслушаю.

Северина вкратце изложила ему цель визита и попросила помочь решить транспортную проблему, а точнее авиационную составляющую пути.

– Я зайду в геологию, но сначала решила навестить тебя, – сообщила она.

– И правильно сделала. Ты посиди здесь. Я скоро освобожусь, и мы вместе посетим геологию.

Он вручил ей какой-то журнал, чтобы не скучала, и исчез.