Монах

Оборотень подбежал к темной хате Аграфы, и тут уже четко уловил запахи оружия, смазанного маслом, и кожи, пропотевшей под доспехами, а также легкий аромат каких-то благовоний, которыми, как Андрей уловил при общении, пахло от мытаря.

Зверь четко взял след и помчался за уехавшим по тракту чиновником туда, куда он направился после того, как посетил Аграфу. Оборотень, великолепная живая машина, несся с огромной скоростью, благо, что из-за позднего времени на дороге никого не было и никто не мог ему помешать проглатывать километры, как раллийной машине.

Запах висел в воздухе — не было ни ветерка, ни дождя, которые могли смыть и развеять эти молекулы вещества, улавливаемые чутким носом Зверя так, будто он читал книгу при ярком свете фонаря.

Пробежав километров двадцать, он оказался у постоялого двора, стоящего чуть в стороне от дороги, возле ручья, — Андрей и его спутники ночевали там недавно, и он знал, что в это время суток двери гостиницы накрепко закрываются, а двери номеров оборудованы засовами и сделаны из прочного дуба, способного долго противостоять даже тарану.

Зверь уселся на задние лапы и задумался о том, как ему проникнуть внутрь. Его желтые глаза внимательно сканировали окрестности, отмечая: кусты — укрытие, двор — ауры животных, сторожей, охранников, деревья у крыльца — перескочить с них в окно?

Прыгнул с места и понесся ко двору заезжей, к стойлам, где находились лошади.

Собаки почуяли приближение Зверя и истерически залаяли, а в конюшне начали бить копытом лошади, разбуженные шумом, — животные чутко чувствуют опасность.

Зверь посмотрел направо, налево и с разгону заскочил на высокую крышу конюшни, где и застыл как изваяние под неверным светом луны, выглянувшей из-за тучки.

Мягко сделав несколько шагов, принюхался и спрыгнул вниз, возле фургонов, застыв, прижавшись к земле, как кот, скрадывающий мышь.

Из фургона выглянул заспанный охранник, чтобы посмотреть на источник переполоха, ничего не заметил, соскочил на землю и пошел вокруг повозки. Заглянул под днище и замер, глядя в светящиеся глаза Зверя.

Удар! — человек упал как подкошенный, оглушенный ударом лапы.

Андрей перекинулся в человека, положил руку охраннику на шею, кивнул: пульс есть, сработано четко — нокаут закрытой лапой, без когтей.

Быстро стащил с человека штаны, рубаху, сапоги, оделся и встал на ноги, потом прошел в конюшню и стал открывать денники, пробежав по длинному ряду стойл.

Их было десятка два, и, пока Андрей гремел засовами, в конюшню вошел конюх с фонарем в руке, видимо решивший проверить, отчего волнуются животные.

Завидев человека, наводившего в его хозяйстве беспорядок, конюх возмущенно крикнул:

— Эй, ты что делаешь?! Ты с ума сошел, что ли?!

Больше ничего он сказать не успел, сбитый с ног жилистым кулаком и уложенный на кипу сена в пустом стойле.

Андрей подумал: «Пожар, что ли, устроить? Нет, хозяин-то трактира ни при чем… да и парень может погибнуть… по-другому сделаю!»

Он схватил кнут и стал выгонять из стойл лошадей, нервно бьющих копытами и косящих глазом. После нескольких ударов кнутом животные вообще пришли в бешенство и рванули наружу, громыхая подковами по деревянному настилу.

Табун, взбешенный ударами кнута и запахом оборотня, вылетел во двор, сметая все вокруг, ударяясь о забор, врезаясь в фургоны — выпучив глаза и взбрыкивая, лошади носились по территории, подняв жуткий шум, на который выбежали постояльцы гостиницы, сонные, не понимающие, что происходит.

Андрей, незамеченный в этой суматохе, прошел через дверь, ведущую с конного двора в гостиницу, сразу на второй этаж, к комнатам постояльцев, постоял в коридоре, оценивая обстановку, и вдруг громко крикнул:

— Пожар! Пожар! Спасайтесь!

Его придумка увенчалась успехом — одна за другой открывались двери, разбуженные гости высовывались из номеров, ища источник крика и переговариваясь. В коридоре было темно, и постояльцы не заметили темную фигуру, застывшую в углу. В отличие от них, Андрей прекрасно видел в темноте, потому сразу выцепил взглядом сборщика податей — тот был через две двери от него.

Андрей мягко пошел вдоль дверей. Молниеносное незаметное движение — и со свернутой головой помощник мытаря влетел в комнату, еще движение, хрустнули позвонки — и еще один влетел в свою комнату, ставшую склепом.

Вот и номер сборщика податей — он уже закрывал дверь, когда ее кто-то сильно толкнул, так что она ударила его по голове и отбросила на пол.

Мытарь взвыл, а в номер скользнула темная фигура, захлопнув за собой дверь.

— Ты кто такой? Как ты посмел, негодяй?! — Сборщик податей поднялся и хромая пошел к двери — видимо желая вызвать солдат охраны, но не успел, потому что незнакомец сбил его с ног сильным ударом, рассекшим губы и выбившим два передних зуба, хрустнувших, как скорлупа ореха.

У мытаря помутилось в голове, и он пришел в себя только через пять минут — комната была освещена фонарем, а незнакомец сидел перед ним на стуле, внимательно глядя в лицо чиновника.