Монах из Мохи

По пути в город такси останавливали и на других блокпостах – порой йеменская полиция, порой хуситы, и всякий раз Мохтар надеялся, что машину не обыщут, что не обыщут и его. Он вез десять тысяч американских долларов и был уверен: если их найдут, он их больше не увидит. Инвесторы выдали ему эту сумму наличными, все остальное он получит на оговоренных условиях. Пока что Мохтар был рад, что бумажных денег у него не очень много. Поползут слухи, хуситам или грабителям станет любопытно. Ради собственной безопасности и шанса вести бизнес на племенных территориях главная задача Мохтара – быть как можно скучнее.

Бизнес ему предстоял не очень сложный. Съездить в регионы, чей кофе оценили выше всего, и проконтролировать, чтобы ближайшие урожаи, которые намечаются через два месяца, отслеживались пристально и собирались на пике сердоликовой спелости. Потом надо выкупить примерно восемнадцать тысяч килограммов сушеных ягод – набить ими грузовой контейнер. Денег на первый взнос у Мохтара нет, и придется просить фермеров отказать их обычным покупателям в надежде, что двадцатишестилетний йеменец из Сан-Франциско – ему уже исполнилось двадцать шесть – как-нибудь исхитрится получить у безымянных инвесторов сотни тысяч долларов когда-нибудь потом.

После этого надо перевезти ягоды в Сану, где их очистят и рассортируют. Но сначала надо найти или арендовать фабрику по обработке. А затем, если все остальное пройдет по плану – если Мохтар сможет купить ягоды, арендовать или купить фабрику и доставить ягоды туда на обработку и сортировку, – надо придумать, как вывезти из Йемена восемнадцать тысяч килограммов кофе посреди гражданской войны и при том, что большинство портов контролируют хуситы.

Все не так сложно.

К Мохамеду и Кензе Мохтар прибыл другим человеком. Они знали, что у Мохтара хотя бы теоретически есть инвесторы и что он стал Q-грейдером (они понимали, что в мире кофе это большое дело), поэтому на сей раз его приняли почтительно. Он уже не студент, не юнец, который вроде как открывает бизнес. Он приехал в Йемен взаправду купить кофе, обработать, увезти и продать на международном рынке. Он вернулся Важным Человеком.

Но спал он по-прежнему на полу. Больше было негде.

Мохтар говорил с Нуридином – о хуситах, о том, что в сентябре Сана была под контролем Хади, потом за какие-то сутки оказалась в руках хуситов, однако йеменская жизнь текла более или менее без помех. В день вторжения работали банки и магазины – на следующий день они тоже открылись. Мохтар с Нуридином говорили о том, как повлияют – и повлияют ли – хуситские успехи на работу Мохтара; разве что минимально, рассудили оба.

Но теперь Мохтару предстояло разъезжать американским экспортером и возить крупные денежные суммы по глухомани, находящейся под контролем племен. Это надо учесть. Мохтар и Нуридин все обдумали. Как обычно, Мохтару понадобится шофер, однако на сей раз вооруженный. В некоторых районах понадобится второй охранник, и этому охраннику нужен АК-47. Мохтар будет таскать с собой «зиг зауэр» – все равно Мохтар по Йемену без него не ездит – и нацепит несколько гранат. (В Йемене гранаты носили в основном для виду. Мужчины надевали их на грудь, цепляли к жилетам в знак того, что готовы любую перепалку довести до логического завершения.) Значит, в любой поездке – минимум по три единицы вооружения на машину, а если придется перевозить кофе, потребуется много грузовиков, и каждый с вооруженным сопровождением.

Назавтра после прилета в Йемен Мохтар с Нуридином отправились в Хайму. На бензоколонке «Абу Аскр» свернули направо и спустились в долину.

В кооперативе «Аль-Амаль» Мохтар вылез из фургона и поздоровался со всеми, кого знал. Последовали песни, и рукопожатия, и объятия, но Мохтар искал Малика – человека под деревом. Нашел в общем доме – Малик сидел еще с троими. Мохтар наклонился, обхватил голову Малика и поцеловал его в лоб.

– Твой кофе – лучший в мире, – сказал Мохтар.

Малик кивнул. Ничего не сказал.

– Спасибо, – прибавил Мохтар, и, поскольку Малик молчал, пришлось пояснять.

Мохтар рассказал, что довез кофе Малика до самого Сан-Франциско. Там этот кофе почистили, рассортировали, обжарили, попробовали, и он получил высший балл за всю историю йеменского кофе.

Малик улыбнулся и кивнул.

– Спасибо, – повторил Мохтар, а потом сообщил, что отныне будет скупать у Малика весь кофе впятеро дороже того, что Малику платили прежде; что Маликов метод культивации и сбора станет образцом для всех в кооперативе; что вместе они преобразят Хайму, а затем и весь кофе Йемена.

Малик кивнул и улыбнулся.

Мохтар со значением похлопал его по плечу и ушел. Подмывало смеяться. Либо Малик – сверхъестественно бесчувственный стоик, либо эти вести его не удивили. Может, он и так все это знал.