Монах: время драконов

– Меня? Я не вооружена, – она посмотрела на свою руку, в которой был все еще зажат кинжал, отобранный ею у придворного. – Я передам его одному из твоих людей, и он поможет тебе.

Глубоко посаженные глаза смотрели прямо в глаза Танико.

– Мне хотелось, чтобы это сделали вы, если сможете себя заставить. Моего господина Кийоси нет здесь, вы занимаете его место. Я знаю, что прошу многого.

Танико медлила. «Я должна сделать это хорошо. Он не должен страдать. Я не могу сказать „нет"».

– Да. Ты должен сказать мне, что делать.

Его безжизненные пальцы похлопали по месту под грудной клеткой.

– Бейте сюда. Как можно сильнее. Направьте удар вверх, к сердцу.

Танико высоко подняла парадный кинжал с позолоченной рукояткой, сжав его обеими руками. Медленно опустила его, пока острие не коснулось указанного им места. Потом снова подняла нож. «Достаточно ли я сильна?»

– Скажи со мной: «Почтение Амиде Будде», – произнесла Танико.

– Почтение Амиде Будде, – прошептал старик.

Вложив всю свою силу, позволяя все сделать Сущности, как сказал бы Дзебу, она ударила кинжалом. Почувствовала сопротивление плоти, но сила удара и острота лезвия сделали свое дело, и ее кулаки ударились о его грудь.

Она посмотрела вниз. «Прошу тебя, умри». Его глаза были открыты, они не моргали. Она совершила это. Дала ему то, что он просил. Она остановила его сердце. Снова повторила: «Почтение Амиде Будде». Нежно указательным пальцем правой руки закрыла его веки. Медленно положила седую голову на землю и встала.

Огляделась. Небольшая группа самураев Такаши стояла вокруг нее. Когда она посмотрела на них, они низко ей поклонились. Она отдала кинжал одному из них и взглядом поискала Ацуи.

Он стоял рядом с одним из самураев, вцепившись в его ногу. Когда она повернулась к нему, мальчик отступил на шаг. Она протянула к нему руки, но он не пошевелился. Она сделала движение к нему.

Его глаза наполнились ужасом:

– Ты убила его! Ты вся в крови!

Танико осмотрела себя. Ее ярко-желтый плащ был весь перепачкан. Она не заметила, что старый самурай истекал кровью, Танико чувствовала, что душа Ацуи должна очиститься от страха, иначе он останется там навсегда. Решительно подошла к нему, обняла и прижала к себе хнычущего мальчика.

Скоро подъехал сам Кийоси в одной из превосходных китайских повозок Такаши. Она была окружена сотней самураев в полном вооружении. Кийоси отдал распоряжение, чтобы тело самурая с почестями было перевезено на повозке в Рокухару. Он помог Танико и Ацуи забраться в повозку, влез сам и посадил Ацуи себе на колени. Погладил Танико по руке.

– Вы с мальчиком страдаете, потому что моему отцу нужно все больше и больше власти, – грустно сказал Кийоси. – Мотофуза – наш враг, так как он с большим удовольствием видел бы преемником трона принца Мочихито, а не мужа моей сестры принца Такакуру. Теперь мы вынуждены отомстить Мотофузе за оскорбление нашей семьи. Так все и продолжается…

Танико увидела, что он не зол, а просто печален и устал.

– Что с тобой, Кийоси-сан?

– Я просто понял, что никогда не смогу познать покой. Всю жизнь я сражался в битвах своего отца, и мне предстоит еще сражаться в них, и этому не видно конца, пока я буду жив.

– Дай Мотофузе шанс извиниться. Когда он поймет, что совершили его люди, быть может, будет сожалеть об этом.

В действительности, вспомнив самодовольное лицо в окне повозки, она не могла себе представить, что Мотофуза может сожалеть о чем-либо. Кийоси покачал головой.

– Мой отец не примет извинений от Мотофузы. Дело не только в нем. Юкио, младший сын Муратомо-но Домея, вновь появился. Они собирают армию в Кюсю. Наши осведомители доносят, что он собирается пересечь море и сражаться за императора Китая. Мой отец уверен, что Юкио собирается поднять еще одно восстание Муратомо. Таким образом, я должен отправиться на Кюсю и немедленно уничтожить Юкио.

Все еще потрясенная уличной дракой, пониманием того, что она убила человека, Танико почувствовала, как новый страх сжал ее сердце.

– Тебе обязательно нужно ехать?

– Я главнокомандующий армии. Я посоветовал отцу отпустить Юкио. Все мятежники Священных Островов слетятся под его знамена, и мы сможем избавиться от них навсегда. Нам не обязательно терять людей. Но мой отец не будет удовлетворен, пока не прольется кровь. Любая победа для него не существует, если за нее не погибли люди, – гнев исчез с его лица, его сменила глубокая усталость.

– Танико, я так хорошо помню Юкио, этого ясноглазого мальчика, играющего в садах Рокухары. Каждый раз, глядя на него, я чувствовал муки, понимая, что именно я обезглавил его отца. Я размышлял, знает ли он об этом, что он думает обо мне. Когда я увидел его впервые, он был немногим старше нашего Ацуи. А теперь мой отец приказывает мне привезти в Хэйан Кё его голову…

Танико держала его за руку, другой рукой он гладил голову Ацуи.

– Я так устал, Танико! Устал от всего. Как ужасно, что война никак не может закончиться…

Из подголовной книги Шимы Танико: