Монахиня секс-культа. Моя жизнь в секте «Дети Бога» и побег из нее

«Майкл спокойный и терпеливый», — настаивает она, убеждая отца позволить ему остаться. В результате опекун присоединяется к нашей банде. «Вы можете называть меня гувернером, — говорит он с веселой улыбкой. — В Англии, откуда я родом, именно так называют нянь-мужчин».

В городе мои старшие братья и сестра посещали католическую начальную школу Санта-Роза — единственную в Макао, где преподавание ведется на английском языке. Родители решили отправить их туда после того, как дедушка выпустил Письмо Мо «Сливаемся воедино», в котором миссионерам предлагалось сближаться с местными жителями, отдавая детей в местные христианские школы. Но по прошествии двух лет родители стали выражать недовольство уровнем местного образования. «Мы думали, что это шанс для вас, дети, выучить местный язык у своих китайских одноклассников, но вместо этого создается впечатление, что единственное, чему вы научились, — это лгать и ругаться на кантонском диалекте», — часто сокрушается мама Эстер.

Я никогда не ходила в школу, но насколько я могу судить, китайские дети очень смирные по сравнению с моими братьями. Их школьные истории в Макао уже стали семейной легендой — например, когда Джош вернулся домой с одной бровью. «Я занимался своими делами, как вдруг один из мальчиков промчался мимо меня по коридору с бритвой и сбрил мне бровь!» — рассказал он отцу, не желая признаваться в том, что сам сбрил ее на спор.

«Вам все равно вредит школьное образование Системы, — говорит отец. — Они учат только куче лжи, такой как эволюция. Научитесь читать, чтобы вы могли читать Письма Мо, и основам математики, чтобы складывать, вычитать, делить и умножать, если вам когда‑нибудь понадобится заниматься домашними финансами. Наукой вы можете овладеть, наблюдая, как все происходит в реальной жизни на ферме и в саду. Все остальное, что вам необходимо знать, имеет практическое значение: свидетельство, уборка, приготовление пищи и уход за младенцами. Ваш дедушка забрал меня из школы в двенадцать лет, чтобы я полностью посвятил себя миссионерству и начал Революцию! И мне это ничуть не повредило».

Несмотря на пренебрежительный отзыв отца, наши мамы считают, что нам нужно окончить хотя бы шесть классов. Вопрос в том, как получить это образование. В Хак Са нет магазина, где можно было бы купить книги по английской грамматике. Поэтому мама Эстер заказала по почте учебники, которыми пользуются американские школьники на домашнем обучении, а дяде Майклу предстоит обучить нас чтению, письму и арифметике.

Будучи первыми рожденными в Семье детьми, мы — морские свинки во всем. Взрослые пытаются понять, как дать нам базовое образование в соответствии с меняющимися убеждениями Семьи. Эстер не забывает отправлять актуальную информацию в «Семейные новости» о том, что мы делаем в сфере образования, чтобы другие новые родители могли последовать за нами. Мы читаем Библию и Письма Мо, и это — основное направление нашего образования.

В небольшой деревянной лачуге отец обустроил нам импровизированный класс с фанерными столами и скамейками. Но мои неугомонные братья ненавидят время, когда их заставляют сидеть за партами. Так что, если отец приходит за добровольцами, чтобы, например, покрасить сарай или перенести какую‑то тяжесть, мальчики исчезают со скоростью звука, и дядя Майкл вынужден переносить уроки на следующий день. Отец говорит, что самые важные знания — практические.

Я хватаюсь за любую возможность, чтобы как можно меньше времени проводить дома, точнее, подальше от отца. Так я стараюсь избежать наказания, повод для которого он находит с легкостью.

У отца всего лишь два режима, «счастливый» и «взбешенный», и переключатель может щелкнуть без предупреждения. Еще минуту назад он смеялся и балагурил, сопровождая нас в веселой прогулке на пляж, а уже через мгновение один из братьев сучит ногами в воздухе, пока отец болезненно поднимает его за шкирку. Все, что не дотягивает до мгновенного послушания, даже если вы просто забыли сказать «Да, сэр», способно вывести его из себя.

Специально для порки он вырезал из деревянного бруска палку и выжег на ее ручке слова «Жезл Божий». Эта палка очень похожа на ту, которой пользовался директор его начальной школы в Техасе. Он лупит нас так, как научил его дедушка — по ягодицам. Мы получаем рубцы, но не постоянную травму. То же самое и со щипками рук, хватанием за шкирку, пощечинами и подзатыльниками. Все продумано с тем, чтобы причинить максимальную боль, не оставляя необратимой травмы. У отца это называется «благочестивым воспитанием детей».

Иногда кто‑нибудь из маминых друзей-Рыб или правительственных чиновников приглашает всю нашу семью на ужин. Если мы все вместе сидим в ресторане, что случается один или два раза в месяц, и если кто‑то из парней слишком расшалится, отец не может себе позволить размахнуться и ударить его на публике, как делает это дома. Вместо этого он густо намазывает кусок хлеба соусом табаско и передает его виновнику, говоря сквозь стиснутые зубы: «Съешь весь».