Монарх и Узник

Ольга Мехти Монарх и Узник

Эссе

Часть первая Черная роза — эмблема печали

Монарх

Механизм этого прожекта закрутил Петр Первый, когда вернулся из-за границы. Вернулся совсем другим, весьма охочим до перемен, и не только на российской земле. Прорубая окно в просвещенную Европу, стал подумывать еще и об окне на Индийский субконтинент. Да нет, о большой двери. Морем до Индии трудно добраться. А вот путь через Азию к Индии для новой России был бы удобен. Царь Петр понимал, что без Хивы, перевалочной станции на индийском маршруте, не обойтись. А тут случай хороший представился. Из степей Мангышлака до Невы добрался Ходжанепес — турк мен из тех, которые уже давно жили вдали от исконных земель и привыкли пользоваться русским покровительством. Ходок открыл царю секрет, что злые хивинцы имеют богатые запасы песочного золота, а от русских скрывают, изменили даже русло Амударьи. Царь тут же вспомнил: лет тринадцать назад хивинский посол передавал просьбу хана принять в русское подданство. И придумал царь снарядить посольство к хивинскому хану. Начальником выбрал близкого человека из Кабарды, капитана лейб-гвардии Преображенского полка князя Александра Бековича-Черкасского. По высочайшему повелению на седьмой неделе после Пасхи этот потомок ордынцев поднял собранный под Гурьевом отряд в три тысячи всадников, скорее похожий на большой караван, и под прикрытием солдат пополз по ковыльной степи медленно и с опаской. Но хивинского хана успели настроить против русского посла с армией. Как рассказывал выживший участник похода, знатные хивинские люди целовали Коран, что с русскими ничего не случится, но князя и его людей обезоружили и связали. Головы российских посланцев, как и положено, выставили у ворот Хивы. Известно, что перед началом движения в Хиву посланец Петра высадил некоторую часть казаков на Каспийском полуострове.

От первопроходцев, сподвижников Петра Первого, в России осталась поговорка «Погиб, как Бекович», а у прикаспийских рыбаков до сих пор «бекович» — синоним слова «маяк». Сохранился постамент «Роза ветров» на расплескавшемся поселке Гызылсу, братская могила, захоронение косточек, оставшихся от большого отряда русских аргонавтов, ушедших, как и те древние греки, в дальние страны за золотым руном. И вы б опечалились, навестив заброшенный памятник отважным казакам под лихими морскими ветрами. Нет уже шаров-глобусов с орлами на углах решеток, а одна из них заплатана ржавой кроватной спинкой. У знаменитой «Розы ветров» из четырех букв, очень точно означающих стороны света, осталось только три, отпадет скоро и следующая, да, если я не ошибаюсь, якорь или якоря здесь раньше были другие, литые. Надписи еле читаются: «Въ пустыне дикой Васъ, братья, мы нашли, и теплою молитвою Вашъ прахъ почли…», «Красноводский отрядъ сподвижникамъ Петра I». Цифр на датах осталось мало: «1719 г.», «1872 г.», «…20… (замазано)», «19… (замазано)». Возможно, России не нужен памятник, она действительно хочет забыть его, отдать на волю стихиям? Но я опять спорила, и опять сама с собой: ведь это важная зарубина в турк менской истории, а значит, в истории Евразии. Без памятника сотрется и память.

Очередная попытка силой оружия проложить путь в Индию случилась в самом начале XIX века. По предложению Павла I удар по английским интересам в Индии планировалось нанести силами совместного французско-русского войска, которое должно было переправиться в Астрабад на южном берегу Каспия и оттуда через Персию двинуться на покорение Индии. Военный проект отдал концы после убийства императора. Наполеон был уверен, что за этим убийством стояли англичане. Могло быть и такое. Продолжалась захватывающая «холодная» война двух империй. Британия боялась российского вторжения в Индию — главный оплот ее богатства, понимала, что если русские одержат верх, то они завоюют и мировое гос подство, как завещал неистовый царь Петр. В Петербурге действительно военная тема всплывала постоянно, и потому, когда Британия, установив фактический контроль над Афганистаном, уже с аппетитом смотрела на соседние земли Закаспия, Россия заторопилась в Азию.