Монарх от Бога

Наконец Багрянородный покинул Магнавр. Он ускакал в сопровождении двух десятков телохранителей-русов, и среди них были Никанор, Прохор и армянин Мардарий. Уходил с императором и его неизменный Гонгила. Багрянородный и его спутники доехали на конях до бухты Золотой Рог, там вместе с конями погрузились на императорскую памфилу, и она покинула бухту. Всё шло хорошо. Служители в секрете, которые следили за толпой зевак, вскоре стали покидать набережную бухты. А спустя некоторое время произошло событие, чуть было не сорвавшее экспедицию.

Иоанн Куркуй должен был получить деньги к моменту выезда Багрянородного из Магнавра, но по неведомым причинам его задержали в императорском казначействе. Сослались на то, что казначей, который выдавал золотые и серебряные деньги, ошибся в счёте и принялся их пересчитывать - это многие тысячи милиаризиев. Он считал быстро, к тому же привлёк к счёту младших казначеев. Однако время бежало, и Иоанн Куркуй потерял терпение.

Наконец пересчёт был завершён. Четырнадцать кожаных сум, каждая по три пуда, были навьючены на коней, и небольшой отряд воинов покинул казначейство. До бухты Золотой Рог доехали благополучно. Там коней ввели на транспортную памфилу, и она медленно отошла от берега. Но едва памфила вышла из заставленной судами бухты на чистую воду и отплыла в пролив на несколько стадиев, как к ней пристали с бортов две скедии и из них на судно выскочили около двадцати вооружённых пиратов. Началась жестокая схватка. Воины Иоанна Куркуя и сам он умело отбивались от пиратов, но силы были неравными. И быть бы беде, если бы в бухту в это время не возвращалась памфила с воинами, которые несли береговую охрану столицы. Воины поспешили на помощь. Пиратам некуда было деться. Многие из них уже бились один против троих и падали сражённые под мечами. Лишь два пирата попросили пощады. Однако кто-то из воинов закричал:

- Смерть им! Они уложили наших троих!

- Стойте! Они нам нужны! - крикнул Иоанн Куркуй в тот миг, когда мечи уже были занесены над пиратами.

Вскоре памфилу очистили от пиратских трупов. Воины дежурного судна взяли пиратские скедии на буксир и ушли в бухту. Памфила Иоанна Куркуя продолжала путь к азиатскому берегу. Когда она пристала у причала Халкидона, Куркуя встретил Гонгила.

- Что случилось, доместик Иоанн? - спросил он.

- Произошло нападение пиратов. Кому-то потребовались наши деньги. Но всё обошлось. Только троих потеряли в схватке.

Навьюченных лошадей воины свели с памфилы, следом же привели связанных по рукам пиратов.

- Вот, допросите их, - сказал Куркуй Гонгиле. - Может, что и приоткроют. - И спросил: - Где Божественный?

- Он у епарха Халкидона.

Когда Багрянородный услышал всё о происшествии в проливе, он понял, что нападение было не случайным: кто-то из дворцовых людей донёс до пиратов весть о перевозке денег. Император повелел Гонгиле провести дознание, и отряд путешественников задержался в Халкидоне до утра.

При допросе, который Гонгила вёл с помощью двух воинов, от пиратов ничего путного не узнали. Даже при пытках они твердили одно: ничего не знают, зачем напали на памфилу. Они лишь описали человека, который побывал на скедии, где находился вожак пиратов. Он якобы приплыл на рыбацкой лодке, был средних лет, с чёрной бородой, одет, как все рыбаки. И всё-таки одна особенность пиратами была отмечена: на левой руке у него не хватало указательного пальца.

- Когда он брался за борт скедии и поднимался на неё, я это и заметил, - пояснил критский пират.

Для служителей в секрете это была хорошая зацепка. Оставалось только найти беспалого рыбака. Пиратов отправили в Константинополь, и лишь во второй половине дня отряд путешественников, ведомый воинами Иоанна Куркуя, отбыл в Никомидию.

Командующему армией в Малой Азии Иоанну Куркую были знакомы почти все епархи азиатских городов Византии и стратиги фем. Было принято, что, кто бы из властных лиц ни ехал из города в город, они высылали вперёд гонцов, чтобы уведомить местные власти о своём прибытии. Это было удобно той и другой стороне: не случалось неожиданностей, когда гостя не ждут. А гости знали, что им приготовят встречу, что они вымоются в бане после тысяч стадиев пути, их накормят. И первые гонцы были отправлены Куркуем в Никомидию, центр Оптиматовой фемы. Жизнь этой фемы, как и соседней с ней - Опския - с центром в городе Никее, Константину Багрянородному была хорошо знакома, поэтому в них он не задержался. Проведя в той и другой феме по ночи, он двинулся в город Анкиру, который тоже был центром фемы и лежал на пути к Харсиане, порубежной военной феме. В том восточном краю располагались ещё четыре военных фемы: Ликандр, Месопотамия, Сивастия и Колонея, усеянные крепостями для защиты в непрерывных войнах с арабами.

В Анкире у Иоанна Куркуя находился главный штаб. Там же, в казармах, стояло войско из двух тагм - тридцать две тысячи воинов, половину из которых нужно было вести в восточные фемы, на смену воинам, защищавшим горный край и павшим от потерь в схватках. Путешественники простояли в Анкире три дня и вновь тронулись в дальний путь.