Монархическая государственность

В социальном строе первенствующее место занимают интересы материальные и экономические, которые не могут не влиять на человека, на его стремления и требования от жизни. Но эти интересы материального существования создают из жизни арену борьбы, создают наибольшее количество вражды в человеческой среде. Солидарность социальная слишком "эгоистична", а вырабатываемая ею дисциплина - внешняя, механическая.

Сам источник нравственной сипы человека, способной давать свободную внутреннюю дисциплину, кроется лишь в этике и религии.

Все остальные воспитательные средства, какими располагает общество, только распределяют нравственную силу, порождаемую религией, могут ее разумно сберегать и направлять или бесплодно расточать и даже заглушать, но не порождать.

Как уже выяснялось раньше, человек своей духовной стороной возвышается над обществом, как процессом органическим, так что общество в самом себе не имеет достаточного авторитета для личности. Лишь Божественное руководство человек способен признать, как абсолютно правое. Поэтому вне религии нет источника сознательной и добровольной дисциплины. Само по себе общество может развивать дрессировку да принудительную дисциплину, которые однако при всей необходимости все-таки вредно отзываются на личности. Лишь одна религия способна одновременно и сохранять независимость личности, и приводить ее к добровольному подчинению.

Дело в том, что религия охраняет свободу человека в самой глубине его души и этим дает ему возможность развития силы своей личности. Внутренняя духовная свобода позволяет вырабатываться в человеке силам, которые потом идут на повышение уровня общества, позволяет представление ему личностью более высоких запросов. А в то же время личность, познавшая, что наиболее дорогая ему жизнь находится внутри его, не относится к общественному миру с той страстностью и преувеличенностью требований, которые своими революционными порывами способны подрывать спокойное развитые социального мира.

Человек религиозный, во-первых, уважает Волю Божию, проявляющуюся в законах социального мира, во-вторых, вследствие более глубокого самопознания чувствует химеричность мечты о полноте земного счастья, в-третьих, наконец он в своей общественной заботе любит более конкретных людей, чем отвлеченные схемы "человечества".

Он поэтому борется со злом по преимуществу там, где оно является реально, то есть вокруг себя, в сфере своего непосредственного влияния на людей... Вследствие этого в соприкосновении с делами общественными, он влияет гораздо глубже. Его общественная деятельность по преимуществу обращается на оздоровление и повышение тех социальных групп, в которых он непосредственно живет.

Религиозная личность поэтому является наиболее оживляющим и оздоровляющим фактором социальных сип, в самых корнях их. Этим влиянием приходится особенно дорожить и стараться сохранить его присутствие для общества и государства. Воздействие религии на людей и их дела есть главнейшее средство к созданию и поддержанию гармонии между личностью и обществом без отупляющего преклонения перед обществом, но и без дерзкого стремления все переломать в нем по отвлеченным схемам. Религиозная личность, вообще говоря, есть сила здоровой эволюции, и по природе антиреволюционна.

Таким образом, заботясь о здоровом состоянии социального строя, и с этой целью поддерживая его естественные группы, возникающие по законам органическим, политика должна заботиться и о том, чтобы все эти социальные группы находились под возможно большим воздействием религиозного духа, возможно более были им проникнуты. Отсюда необходимость связи между социальным строем и строем духовным. Этот строй находится в Церкви.

Связь между социальным и церковным строем вообще в истории поддерживалась главнейшим образом посредством церковного прихода, участия духовенства в деле народного просвещения (школьном), а также различными правами и даже обязанностями, которыми облекали епископов, а отчасти и священников, в различных отраслях местного и даже общегосударственного управления. Но не все формы такой связи, однако, могут быть признаны удачными и целесообразными.

Как идеальное правило целесообразных отношений между Церковью и социальным строем можно считать такую их постановку, при которой Церковь получает возможно более легкий и широкий доступ во все отрасли социального строя, но не с юридически-обязательной, а с нравственной властью. Это правило легче формулировать, чем осуществить, потому что совершенно необязательное постановление Церкви и духовной власти, добровольно принимаясь обществом, получает характер принудительный. Избежать этого невозможно тем более, что во множестве случаев человек сам требует для себя принуждения как меры, предохраняющей его от падения. Это замечается и в области общественных отношений. Человек, добровольно принимая нравственные обязанности, нередко сам же вырабатывает принудительные меры, которые в случае нравственного расслабления должны его поддержать на том пути, который он избрал для себя как нравственно-обязательный.