Монархическая государственность

Когда через несколько недель журнал вернулся и его пришлось вновь пересоставлять, оказалось, что получается нечто прямо противоположное. К министру попал журнал радикально "исправленный", составлял его уже другой чиновник...

Позвольте еще сценку: честный министр, честнейший директор департамента, честный и идеалист начальник отделения. Люди подобраны чуть не специально для "искоренения хищений". Идет доклад начальника отделения директору.

- Семен Павлович, по делу такому-то ничего сделать нельзя. Совсем противозаконно.

- Послушайте, голубчик. Это княгиня Тер Адербейджанова лично министра просила. Вдобавок она привезла еще письмо от Икса Игрековича, вы понимаете? Черт ее побери, надо сделал... Баба преподлая и напакостить может страшно. Министр очень просит. Ему сейчас нельзя ссориться. Мы проводим наш проект. Ради Бога, сделайте как-нибудь. Новичок-начальник отделения не сдается.

- Семен Павлович! Ничего нельзя сделать. Дело кричащее.

- Да уж как-нибудь. Пожалуйста! Министру это необходимо. Ну поройтесь в Строительном Уставе, в Уставе о Промышленности. Черт с ней, пусть подавится! Но вы нам огромную услугу окажете...

Вы, князь, достаточно хорошо знаете наш бюрократический мир, чтобы не назвать такие примеры чем-либо исключительным, карикатурой".

С. Шарапов. "Опыт русской политической программы". Москва. 1905.

 

 

 

Политиканская узурпация

 

 

Мы далеко не закончили обрисовки отрицательных сторон бюрократической узурпации, и еще возвратимся к этому предмету. Но предварительно необходимо остановиться несколько на аналогичной болезни демократической государственности - на узурпации политиканской.

Хотя явление политиканства относится к совершенно иному государственному строю, оно важно для монархической политики в том отношении, что показывает общераспространенность узурпации, производимой передаточными управительными властями.

Классическое сочинение Брайса [Джемс Брайс "Американская Республика", перевод Невядомского, часть II], обследовавшего республиканские демократические учреждения, особенно ярко рисует эту узурпацию, развившуюся, несмотря на то, что в Соединенных Штатах широчайше развито самоуправление, которое составляет лучшее средство охраны народного самодержавия в демократии.

Для не знающих дела кажется невероятным, каким образом у народа, всевластного в принципе и "самостоятельно" избирающего должностных лиц, могут выхватывать власть? *.

* Мои личные наблюдения над отношениями "народного представительства" и политиканства изложены в книжке "Демократа" либеральная и социальная". Несмотря на все различия в происхождении и даже системе французского и американского парламентаризма, несмотря на различие в "бытовом" типе политиканов, сам захват ими власти над теоретически "самодержавным" народом совершается в обеих странах с замечательно одинаковой полнотой, по одним и тем же причинам и совершенно аналогичными путями.

Причиной является то, что, во-первых, демократия способна к прямому управлению только в самых узких размерах, ровно постольку, поскольку для граждан возможно непосредственное общение. На все дальнейшее управление нужно кого-нибудь выбирать, передоверяя ему свою власть. Во-вторых, в огромном большинстве дел и задач управления "народной воли" совершенно нет, и ее нужно создавать. Этим должен кто-нибудь заниматься, и на этой функции возникают "партии".

"Организация партий, - говорит Брайс, - служит для органов управления почти тем же, чем служит двигательная сила нервов для мускулов, жил и костей человеческого тела".

Для организации партий, при помощи которых вся правительственная власть переходит в их руки, являются профессиональные политиканы (politicians). Они ведут все управление за народ, посредством захвата всех должностей не только центральных, федеральных, но и местных, в отдельных штатах и округах. Они разделены на партии, но в каждой партии при различии программ роль и характер самих политиканов одинаковы, и главным мотивом деятельности их является добывание средств к существованию.

"Политика сделалась такой же прибыльной профессией, как адвокатура, маклерство, торговля шерстяными материями, составление промышленных компаний" (324). Политиканы в результате своей борьбы получают должности на жаловании. Сверх того, "всякий занимающий значительную должность на федеральной службе, в штате или муниципиях, в особенности же член конгресса, находит случай оказывать услуги богатым людям или компаниям, а за эти услуги его вознаграждают втайне деньгами" (324).

Насколько велики доходы политиканского чиновничества видно из громадных сумм, которые они охотно уплачивают своим партиям за получаемый через них "выборные" якобы народом должности.