Монашество и монастыри в России XI‑XX века: Исторические очерки

В 1580 г. состоялся Собор, где было представлено все высшее духовенство России: митрополит, 11 архиепископов и епископов, около 40 настоятелей монастырей, 8 старцев крупнейших обителей. Иван Грозный хотел добиться поддержки по двум вопросам: 1. Приостановить рост монастырского землевладения, а при благоприятной расстановке сил провести частичную секуляризацию. 2. Отменить податные льготы, которыми пользовалось духовенство. Судя по дошедшей до нас документации, монастыри к этому времени согласно авторитету, «престижности» располагались в следующем порядке: Троице–Сергиев, владимирский Рождественский, московский Ново- Спасский, новгородский Юрьевский, кремлевский Чудов, Симоновский, Свияжский Богородицкий, московский Андроньевский, Казанский, новгородский Спасо–Хутынский, Кирилло–Белозерский, можайский Лужецкий, ростовский Аврамиевский, московский Богоявленский. Эта была своего рода «элита» среди монастырей, хотя, вероятно, не отражавшая адекватно степень реального могущества и значимости обителей во второй половине XVI в. Созыву Собора предшествовали, видимо, неоднократные переговоры правительства с настоятелями монастырей с целью достигнуть предварительной договоренности. Собор продолжался не менее двух недель. В результате его деятельности была составлена Уложенная грамота, где провозглашалась незыблемость церковных вкладов, ликвидировалось право выкупа светскими феодалами своих бывших владений. Но, в свою очередь, монастыри не должны были претендовать на увеличение своего земельного фонда. Предложение об отмене тарханов вызвало наибольшее сопротивление и не было включено в приговор. Но в таком виде Уложенная грамота, приостанавливающая рост монастырского землевладения, вызвала неприятие некоторых церковных иерархов. Приговор отказались подписать игумены северных и северо–западных обителей (Новгорода, Пскова, Вологды). Нет подписей и некоторых центральных монастырей. Удостоверению подписями решений Освященного собора всегда придавалось большое значение. Можно предполагать, что отсутствие подписей на Уложенной грамоте — свидетельство существования на Соборе 1580 г. оппозиционно настроенной группировки.

Правительству не удалось в 1580 г. добиться отмены тарханов, но это было сделано явочным порядком не позднее 1581 г. Соборно отмена тарханов была оформлена в июле 1584 г., уже после смерти Грозного, но оформлена в качестве временной меры: «на время», «покаместа земля поустроится». Состав собора 1584 г. имел «урезанный» характер. Вместо 40 обителей были представлены всего 22 монастыря; нет ни одного представителя монастырей Новгородской земли, Псковского и Вологодского уездов, то есть тех, кто не подписал Уложенную грамоту 1580 г. Нет подписи и настоятеля Чудова монастыря. Таковы драматические события, сопутствовавшие принятию постановления о прекращении роста монастырского землевладения и отмены тарханов[352]. В 90–х годах правительство проводит ревизию владений Троице–Сергиева монастыря.

МОНАСТЫРИ В КОНТЕКСТЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ КУЛЬТУРЫ XV‑XVI вв.

Тема настолько многогранна и необъятна, что в заключении можно перечислить лишь некоторые ее аспекты. Начиная с принятия христианства и появления первых монастырей, они становятся центрами распространения и укрепления православия. В литературе высказывалась точка зрения, согласно которой русские как единый этнос родились с христианизацией населения, а до этого они были разными народностями: славянами, балтами, варягами и т. д.[353] Если на первоначальном этапе развития преобладали городские монастыри, то в XIV‑XV вв. монахи все больше проникали на север в глухие малообжитые места и там основывали свои пустыни. По мнению В. О. Ключевского, строгость жизни, слава подвигов привлекали сюда не только богомольцев и вкладчиков, но и крестьян, селившихся вокруг богатевшей обители как религиозной и хозяйственной своей °поры, рубили лес, ставили деревни и починки. Именно так складывалось широкое колонизационное движение[354]. Правда, ему возразил И. У. Будовниц, считавший, что «не крестьянин шел за монахом, а монахи двигались на север по проторенным путям народной колонизации»[355]. Вероятно, существовали оба типа колонизации, о чем такписал В. О. Ключевский, указывая, что не всегда можно опреде- лить первенствующую роль в колонизации, но тем не менее «оче- видна связь между тем и другим движением»[356].