Монаший капюшон (Хроники брата Кадфаэля - 3)

- Уж не хочешь ли ты сказать, что я тут руку приложил? Я его уличил перед всеми, а они - задержать, и то не сумели.

- Но за пропажу лошадки с тебя, надо думать, взыщут?

- Наверняка. Речь об этом зайдет завтра на капитуле - ну да неважно, миролюбиво промолвил брат Кадфаэль, - главное, что с меня не взыщут за пропажу человека.

- Об этом могла бы зайти речь на другом капитуле, и взыскание оказалось бы куда строже, - пригрозил Берингар, но поднимавшийся от жаровни дымок не мог скрыть улыбки на его смуглом, резко очерченном лице. Кадфаэль, дружище, я тут приберег для тебя напоследок одну новость. Нынче ведь - что ни день, то дивные вести из Уэльса. Только вчера сообщили мне из Честера о том, что на ферму, принадлежащую монастырю Беддгелерт, заявился какой-то верховой. Себя он не назвал, но оставил на ферме свою лошадь и попросил тамошних монахов при первой возможности вернуть ее бенедиктинским монахам, что пасут овец на холмах Ридикросо, дескать, оттуда она и была позаимствована. В самом Ридикросо об этом пока не знают, там у них снег выпал раньше, чем здесь, горные тропы замело, и посыльному никак туда не добраться. Так что я думаю, что хотя лошадка к хозяевам пока и не воротилась, с ней будет все в порядке. Я, право, не знаю, кто он таков этот незнакомец, - добавил Хью с невинным видом, - но только лошадь он оставил монахам через пару дней после того, как наш пропавший злодей покаялся в своем преступлении в Пенллине. Весточка пришла через Бангор туда еще можно было добраться, а в Честер ее доставили морем, на лодке. Вот и выходит, что взыщут с тебя не так строго, как ты, наверное, рассчитывал.

- Беддгелерт, вот оно что! - прикинул Кадфаэль. - А дальше он, видать, пешком двинулся. Как ты думаешь, Хью, куда он направился? В Клинног? А может, в Кэргиби - оттуда ведь можно морем в Ирландию переправиться.

- А почему бы ему не остаться в Беддгелерте? - предположил Берингар, с улыбкой потягивая винцо, - в монашеских кельях местечко, поди, найдется. Сам-то ты, поболтавшись по свету, обрел для себя как раз такую тихую гавань.

Кадфаэль задумчиво покачал головой:

- Нет, сдается мне, это пока не для него. Он понимает, что еще недостаточно заплатил за содеянное.

Хью хрипло рассмеялся, поднялся на ноги и сердечно похлопал монаха по плечу:

- Пожалуй, я лучше пойду. А то всякий раз выходит: как поболтаю с тобой, так отказываюсь от судебного преследования.

- Но когда-нибудь этим может и кончиться, - серьезно промолвил Кадфаэль.

- Судебным преследованием? - оглянулся с порога Берингар, все еще улыбаясь.

- Монашеской кельей. Бывало, что люди, уходя от первого, приходили ко второму, совершив немало добрых дел по пути.

На следующий день пополудни у двери сарайчика объявились Эдви и Эдвин - постриженные, аккуратно причесанные и одетые в свое самое лучшее платье. Верно, оттого приятели чувствовали себя несколько скованно и выглядели смущенно, по крайней мере, первое время. Держались они необычно смирно, и, может быть, потому еще больше походили друг на друга. Кадфаэлю пришлось даже высматривать, у кого глаза посветлее, чтобы не перепутать гостей. Оба паренька от всей души поблагодарили монаха.

- А что это вы так вырядились? - спросил Кадфаэль. - Надо думать, не в мою честь.

- Лорд аббат послал за мной, - пояснил Эдвин. При упоминании об этом событии глаза мальчика округлились, в них читалось благоговение. - Вот матушка и велела мне надеть самое лучшее. А Эдви сам за мной увязался, из любопытства. Его никто и не звал.

- А он зато на пороге споткнулся, - тут же заявил Эдви, - да еще и покраснел, ну ровно кардинальская шапка.

- А вот и нет!

- А вот и да! Покраснел, прямо как сейчас!

Эдвин и впрямь начал краснеть, щеки его залились румянцем.

- Выходит, отец Радульфус послал за тобой, - промолвил Кадфаэль. "Быстро он взялся за дело, - подумал он про себя, - хочет все довести до конца". - Ну и как вам обоим глянулся наш новый аббат?

Ни тот ни другой не желали признаваться в том, что Радульфус произвел на них сильное впечатление. Парнишки обменялись понимающими взглядами, и Эдви сказал:

- Он человек справедливый. Но я, пожалуй, не хотел бы остаться здесь в послушниках.

- Лорд аббат говорил, - добавил Эдвин, - что обсудит детали с моей матушкой и законниками, однако и сейчас ясно: соглашение с отчимом потеряло силу, и Малийли не отойдет к аббатству. Так что, когда завещание утвердят, а граф Честерский как сеньор подтвердит свое согласие, манор станет моим. Но до моего совершеннолетия аббатство оставит там своего управляющего, чтобы не запускать дела, а лорд аббат сам будет моим опекуном.

- Ну и что же ты на это ответил?

- Поблагодарил его от всего сердца и согласился, а как же иначе. Кто сумеет лучше управиться с манором? А тем временем и я выучусь этому искусству. Мы с матушкой собираемся вернуться туда и, наверное, скоро уедем, если только опять снегом все не завалит.

Радостный блеск в глазах Эдвина не угас, но выражение лица, тем не менее, сделалось очень серьезным.

- Брат Кадфаэль, но как же это Меуриг, а? И подумать страшно. Не могу понять...