Монашка и дракон

— Он мне совсем не нужен, — сказала я торопливо. — Но ты говорила, что работала здесь служанкой. Как получилось, что он выбрал тебя? Госпожа Ингунда с этим согласилась?

— Посмела бы она ему возразить, — Нантиль прошла по комнате и присела на корточки возле Самсона, которому вздумалось вздремнуть на солнечном пятне. — Но изводила меня страшно, пока не поняла, что милорд ко мне охладел.

— Мне показалось, он очень нежно к тебе относится, — сказала я осторожно.

— Ты про подарок? Это один из знаков, что ты ему надоела. Так он откупается от тебя. Но это и к лучшему. Я хотела бы жить спокойно, а не бояться, что найду змею в постели.

— Змею?!

— Прости, не хотела тебя пугать, — она быстро посмотрела на меня. — Но и такое бывало. Так что будь осторожна. Сейчас все присматриваются к тебе, и если госпожа Ингунда не обращает на тебя внимания, это не значит, что она тебя не замечает. Она следит за каждым шагом. И очень пристально.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я ее.

— Ты любишь охоту? — спросила она.

— Нет, вряд ли. Я не очень хорошая наездница, и убивать животных точно не смогу.

— Жаль, а я люблю охоту, и лошадей, и собак, — она подхватила сонного щенка и пошла к двери. — Мне надо идти, готовиться к празднику. Милорд не любит, когда опаздывают. Приходи ко мне как-нибудь, покажу тебе замок или возьмем коляску и уедем кататься. Папа тоже будет рад тебя видеть, ему не с кем особо здесь поговорить, а он очень ученый человек.

— Обязательно, обязательно, — я старалась улыбкой смягчить то чувство жалости, что вызвала во мне эта красивая, юная женщина.

Когда третья конкубина ушла, я еще долго стояла возле стола, глядя на чистый пергамент и кусая губы, а потом пододвинула стул, откупорила пузырек с чернилами и заточила перо.

7. Драконов пир

Около полуночи я проснулась от стука. Кто-то грубо молотил в дверь, и я помолилась, что догадалась на ночь запереться изнутри. Сев в постели и подтянув к подбородку одеяло, я обливалась холодным потом, ожидая, что же произойдет дальше.

— Госпожа Виенн! Проснитесь! — услышала я голос Фриды.

Это было не так страшно, и я слезла с кровати и подошла к двери.

— Что случилось, Фрида?

— Оденьтесь и пойдемте со мной. Милорд желает, чтобы вы пришли на пир.

Я резко отвернулась, прислонившись спиной к двери. Отказаться? Сказать, что я больна?

Как будто угадав мои намерения, Фрида объявила:

— Он сказал, что если вы через четверть часа не явитесь, то сам придет за вами и вытащит из комнаты в том виде, в каком застанет.

Ну нет, такого удовольствия я ему не доставлю! Я поспешно надела платье, зашнуровала корсаж и спрятала волосы под платок, чтобы не выбивалось ни одной прядки. Не прошло и двух минут, как я была готова.

Я открыла двери и вышла в коридор, сложив на животе руки. Фрида стояла передо мной, держа в руках свечу, и подняла ее повыше, чтобы осмотреть меня.

— Вы и вправду выглядите, как монашка, — только и сказала она и пошла вперед, указывая мне дорогу.

Отношение ее ко мне явно переменилось — теперь она обращалась ко мне гораздо уважительнее. Вот только было ли это хорошим знаком?

Мы спустились на первый этаж, прошли широким коридором и начали опять подниматься. Постепенно до моего слуха донеслись смех, голоса и бренчание лютни. Голоса становились все громче и отчетливее, и вскоре я безошибочно распознала смех милорда Гидеона и голос его брата, который что-то рассказывал, а рассказ его прерывался общим хохотом.

Лицо у меня горело, а руки заледенели. Я потерла ладони, чтобы хоть немного согреть их. Все, сейчас Фрида распахнет дверь…

Свет, шум, ароматы жареного мяса и вина обрушились на меня волной. Я опустила глаза и шла за служанкой, гадая, для чего меня позвали.

— Постойте здесь, милорд обратится к вам, — сказала Фрида, и я послушно остановилась.

Фрида ушла, и только тогда я осмотрелась.

Длинный стол, заставленный блюдами с жареной птицей, дичью, поросятами. Около тридцати гостей — все мужчины. За отдельным столом у стены сидят конкубины — все трое, наряженные, увешанные драгоценностями.

Мужчины оглядывались на них и говорили непристойности, ничуть не понижая голоса. Поглядывали они и на меня, но я их на непристойности не вдохновила. Вид у меня был далек от обольстительной красоты. Скорее всего, меня принимали за служанку, ждущую приказаний.

Разумеется, хозяин замка тоже был здесь. Сидел во главе стола, крепко откусывая жареную поросятину, и разговаривал с братом и дородным мужчиной в дорогом бархатном камзоле. Я понадеялась, что маркграф забудет про меня, я постою немного, и тихонько уйду. Но он вдруг поманил меня пальцем, приказывая подойти, что я и сделала без особой охоты. Он сразу понял это.

— Недовольна, что выдернул тебя из постели? — спросил он дружелюбно, но глаза блестели, и он тут же приложился к бокалу, осушив его наполовину. — Мы тут с лордом Дженеталем заспорили кое о чем, постой рядом.

— Кто это? — недовольно спросил мужчина в бархатном камзоле.

— Брат купил себе цитатник! — со смехом объявил Дилан де Венатур.