Mondengel II: Чёрный Трон (СИ)

Два уголька горящих рыжих глаз прожгли уманку насквозь. Он поднял руку, растопырив металлические острые когти.

- Что... что ты...

Первый помощник Гмую-ту не дал ей договорить, схватив за глотку стальной хваткой и начав душить. Воздух... Воздух... Как его мало. Вожак не останавливался, ускорив свой ритм.

- Отлично, продолжай, – приказал он Беде (аттур. Венр), закрыв глаза и сконцентрировавшись на её внутреннем вопле ужаса. Гмую-ту усиливал эту энергию, проецируя прямиком на образ Гуан-Тант’ра. Холодные когти заскользили по измученной плоти. Венр сорвал с себя нижние доспехи, обнажив вставший, затвердевший член. Несколько толстых металлических колец плотно обхватывали горячий орган. Вассал покинул лоно уманки, освободив его для первого помощника, и мигом пристроился сзади.

- Гневные боги!! Мне больно! Хватит! Оставьте! Остановитесь! Гуан-Тант’ер, спаси меня, прошу!

Альбинос медленно поднялся с трона. Его кулаки были сжаты, клыки стиснуты под маской.

- Вам не жить... не жить.

KHOR’JAA альбиноса затерялся в секторах Предела. Уже через несколько часов он покинул территорию заброшенных миров, на Турбозаряде устремившись в систему Гвид-цекут.

Венр заставлял уманку слизывать со своих когтей алую кровь. Он двигался в ней резко, проникая глубоко и болезненно. На пол обильно капала смазка...

- Боги, хватит... Хватит, прошу... – сквозь слёзы шептала Андрейст. Вместе с влагой её тело покидали последние силы.

- Достаточно, – строго рыкнул Сау-гканн.

Первый помощник послушно выскользнул из растянутого и истерзанного влагалища. Грубым движением он сжал свои семенники, вызвав непродолжительный оргазм, излившись на бёдра самки. Вожак кивком отпустил его. Тот ответил коротким поклоном и, одевшись, покинул помещение. Обняв уманку, Элдер продолжил двигаться в ней. Плавно, небыстро, дразняще. Её плоть трепыхалась в его сильных руках.

- Он уже летит к тебе, Пьод Амедха... Уже летит. Я чувствую... ярость, – довольно протянул аттуриец.

Самец приостановился. Его руки сжали мягкую, нежную плоть. Со сладким рёвом он излился в неё, следом покинув отверстие и отцепив цепь. Обессиленная, Андрейст упала на холодный влажный пол...

Он прошёлся по отсеку управления, поглядывая на приближающуюся Хулт’ах. Маска покинула лицо, ложась в белые ладони. Гуан-Тант’ер задумчиво всматривался в её горящие алым линзы. «Я иду за тобой, Ирмолинд-Зигв’а. Иду в раскрытый капкан».

- Помоги мне!

«Я не посмею бросить тебя. Я не предам».

Линзы маски вспыхнули и угасли. Прижав мандибулы, Вождь снова надел её. Он начал сажать корабль. «У меня мало времени. Собратья будут здесь с минуты на минуту. Но это... мой бой». KHOR’JAA разогнал пыль. Произошло сцепление с голым красноватым камнем. Трап... Тяжёлые шаги. Покачивающаяся мантия. Он сжимал в своих когтях нагинату, смотря только вперёд. «Пусть сердце укажет путь».

- Гуан-Тант’ер!

Подъём по ступеням мимо преклонённых фигур. Мимолётный взгляд на статую Насид-Меама. «Ты должен выпустить свой гнев, но не дать ему властвовать здесь. Твой гнев не должен работать против тебя».

Сжатая до боли в пальцах чёрная рукоять. Алые символы, блуждающие по кругу... Щелчок. На дверях – знак клана «Чёрного Зверя». Вспышка и скрежет увесистых, каменных створок. Всё внутри сжалось. Тяжело ступать на собственное закланье. «Этого требует Честь. Я не оставлю. Я не отвернусь». Продолговатый коридор, тени от чучел ксеноморфов. Уверенное скольжение мимо знакомых гравюр, побед отца... Теперь вниз. Не оборачиваясь. Не испытывая х’длак. Налево у статуи пронзённого трутня. Девяносто шагов вперёд, снова вниз. Пройти мимо нескольких коридоров. Что это? Движение? Он на секунду остановился. «Нет. Нет сомнениям. Пути назад нет». Развилка, здесь направо и вверх... Стены, выполненные в родном стиле – переплетение механики с хребтами и панцирями Кайндэ. Резкий подъём, умановские черепа... Зал Славы. Среди высоких колонн, вызывающих ныне отвращение, витает лукавая ухмылка. Конд (Враг) здесь. И он здесь не один. Выйдя в середину зала, Одам-ан’де твёрдо и уверенно рыкнул:

- Покажись, не будь трусом. Не позорь себя, – осмотревшись, он натыкался лишь на танец пустоты и тишины. Вокруг блуждало громкое эхо. – Ты хотел, чтобы я пришёл к тебе. Ты выбрал самые низкие методы. Отпусти самку умана, – тишина. – Отпусти её! Я не буду сопротивляться тебе!

На секунду альбиносу показалось, что всё это от начала и до конца было игрой воспалённого разума. Лишь на секунду... Он встрепенулся и зашагал к статуе Волве. Рядом с ногой Великого Правителя лежало маленькое устройство. Ночной Воин нагнулся и поднял его, сжав в когтях. Оно воспроизвело небольшую видео-голограмму: Ирмолинд-Зигв’а, стоящая на коленях, связанная, измученная, кричащая его имя.