Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике (СИ)

Альбинос шёл, сжимая кулаки, но на этот раз причиной была явно не боль. Андрейст заметила, как он несколько раз рявкнул что-то по связи своим.

- Возникли какие-то проблемы? – спокойно спросила она.

- Узнать через некоторый время, – не оборачиваясь, холодно ответил он.

От этого рычащего, наполненного злобой голоса Эндри стало не по себе. Словно на поверхность просачивалась его хищная, истинная природа. Девушка почувствовала какое-то животное беспокойство, но постаралась взять себя в руки.

На корабле Насид-Меам отдал приказ всем собраться в кехрите. Фатор, ни о чём не подозревая, вышел из своего отсека, находящегося на средних ярусах. Внезапно сзади за горло его схватила когтистая рука Бича:

- С’йюит-де! Я предупреждал тебя! – он швырнул Янг’а в стену и грозно зашипел. Ничего не понимающий Фатор уже схватился за оружие, что окончательно вывело из себя старшего Охотника. – Глупец! Тебя приговорили к порке!

Молодой яут так и застыл у стенки с лежащей на поясе рукой.

- Я должен знать, за что ты получаешь наказание. От этого будет зависеть сила моих ударов. Что ты ему сказал, идиот?!

Фатор стоял не двигаясь. Было заметно, как по его рукам пошла предательская дрожь. Он был готов понести наказание от кого угодно, но только не от бывшего первого помощника Тирана. Он достаточно наслушался легенд и насмотрелся на воплощённые доказательства жесточайшего обращения с воинами клана их бывшего Вожака. Ощущать такое на собственной шкуре Ветру совсем не хотелось.

- Я сказал ему то же, что и тебе. Попытался узнать, что дальше.

Бич догадался, что яут всё-таки проявил неуважение к Лидеру, вякнув о капитулировании перед дичью. Он знал, что Вожак не переносит даже намёков на сдачу позиций.

«Поражение равноценно смерти» – так гласит Кодекс и это естественное правило, венчающее саму жизнь любого Охотника. Допустив мысль о том, что Ночной Воин, Вождь, решил принять поражение, завершив битву, Молодая Кровь накликал на себя его гнев.

- Ты совсем не знаешь нашего Кар’клейя, с’йюит-де. Его только сняли с должности Старейшины, а в Сендар пробиваются лишь самые жестокие, бескомпромиссные и хладнокровные Охотники, не ведающие жалости и занимающиеся убийством всю свою сознательную жизнь. Разве ты не знал, что Волве возглавлял Совет?

- Знал.

- Не верь всему, что видишь. Гуан-Тант’ер уникален своим бесконечным, неисчерпаемым запасом терпения, но если оно всё же заканчивается... Корабль пропитывается болью и твеем. В порке все посвящённые предпочтут мою руку, нежели его. Где-то он научился брать под контроль свою свирепую ярость, говорят, на этой планете... – Насид-Меам толкнул Фатора вперёд, словно заключённого на каторгу. – Пошёл!

Собравшись с мыслями, Ветер брёл по средним ярусам в кехрите. Окроплённый чувствовал, что всё это время играл с огнём. Вожак терпел его детские выходки, но сейчас он сказал что-то такое, что задело Кар’клейя за живое. Какую-то непростительную ересь, чистейшую глупость. Впереди показалась дверь, ведущая в тренировочный зал.

- Знаешь, с’йюит-де, в клане бродят слухи, будто Гуан-Тант’ер – сын Волве. Припомни это, если его плеть будет касаться твоего тела, – Воин нажал кнопку, и дверь с шумом поднялась вверх. – Не волнуйся, я воспользуюсь кнутом без шипов, – издевательски добавил он, толкая Фатора вперёд.

В кехрите было тихо. Лишь изредка слышалось пощёлкивание собравшихся яутов. Бич вывел Янг’а в центр зала.

- Я собрал вас здесь по приказу Гуан-Тант’ера. Этот молодой Охотник провинился и понесёт соответствующее наказание. Ты понял за что, Фатор?

- Да.

- Подробнее, – громко заявил один из Воинов Чести, стоявший неподалёку.

- Я предположил окончание Охоты и таким образом посмел сомневаться в действиях Вожака.

- Окончание Охоты – победа либо смерть. Ты должен был знать это, – ответил ему Воин и кивнул Насид-Меаму.

- Раздевайся по пояс, – приказал Бич, отправившись к колонне с кнопками.

Вся эта атмосфера была ему знакома до боли в костях и зуде в шрамах. Будучи “правой рукой” Великого Волве, он неоднократно порол Охотников клана. Когда наказание доверялось ему, это считалось великой милостью со стороны Вождя (как бьёт Вождь, знал, наверное, весь Науд-Аурит’сеней). Набрав привычное сочетание символов, Бич открыл колонну. Из неё выехала небольшая стойка с богатым набором плетей для наказания. Он взял гладкий, средней длины кнут, убрав остальные и закрыв колонну. Вернувшись в зал, Воин заметил, с какой злобой смотрит на окружающих Фатор.

«Считает, что не заслужил. Кхм! Вся молодёжь одинакова».

Доспехи и маска юнца валялись рядом, сетка болталась на уровне поясницы.

- На колени! – рявкнул Бич, надавив рукой на плечо наказуемого.