Монета Александра Македонского

Вот уж что-что, а пробивать чеки я умею отлично. Иногда по ночам мне снятся кассовые аппараты разных моделей – современные электронные и старые электромеханические. Так что я успокоила Никодима Никодимовича на этот счет, и он отправился по своим делам.

А я осталась в магазине за старшего. Ну, заодно за младшего и за всех остальных.

Как только дверь за Никодимом закрылась, тишина магазина опустилась на меня, как тяжелая бетонная плита. Или чугунная – мне без разницы. Мне стало неуютно, одиноко и как-то страшновато. Казалось, что наполняющие магазин старые вещи исподтишка наблюдают за мной, внимательно и недобро следят за каждым моим жестом, за каждым движением.

В глубине души я понимала, что мне здесь ничего не грозит, но эта тихая, гнетущая атмосфера пустого магазина действовала мне на нервы. Я даже запела, чтобы как-то разрушить мрачную тишину, но собственный голос показался мне до того робким и испуганным, что я тут же замолчала.

Оглядевшись по сторонам, я увидела на стене допотопный радиоприемник – так называемую трехпрограммную радиоточку. Я включила радио, чтобы живой человеческий голос разрушил гнетущую тишину магазина.

Но из приемника донесся леденящий душу голос:

«Вдруг среди тишины с треском лопнула железная крышка гроба, и поднялся мертвец. Еще страшнее он был, чем в первый раз. Зубы его страшно ударялись ряд о ряд, в судорогах задергались его губы, и, дико взвизгивая, понеслись заклинания. Вихорь поднялся по церкви, с грохотом попадали на землю иконы, полетели сверху вниз разбитые стекла окошек. Двери сорвались с петель, и несметная сила чудовищ влетела в божью церковь. Страшный шум от крыл и от царапанья когтей наполнил всю церковь…»

Господи, вздрогнула я, да что же это такое! Что они, смерти моей хотят?

Быстро выключила приемник и только тогда вспомнила школьные уроки литературы и догадалась, что по радио читали повесть Гоголя «Вий». Свекровь вечно слушает по радио, как старые артисты слишком правильным языком, с неестественным выражением читают классику. Даже я за это время поднатаскалась.

Ну, в любом случае это не то, что мне нужно в моем теперешнем настроении!

И тут дверь магазина скрипнула, и негромко звякнул дверной колокольчик. Нервы мои были так напряжены, что я едва не вскрикнула от неожиданности, но тут же сообразила, что появился долгожданный покупатель, и облегченно перевела дыхание: все-таки я буду здесь не одна. Хотя бы какое-то время.

Повернувшись к двери, я увидела не одного покупателя, а целых двух. Правда, выглядели они довольно странно.

Впереди шел низенький человечек с круглым, удивительно гладко выбритым лицом и крохотными, близко посаженными глазками. У него были маленькие, как у ребенка, ручки и ножки, к лицу как будто приклеилась глуповатая улыбка.

Зато второй, тот, что шел следом, был его полной противоположностью: высоченный, худой, сутулый, облаченный в длинный черный плащ и черную шляпу с опущенными полями. Дополняли его облик большие черные очки, закрывающие половину лица.

Ну да, черный плащ, шляпа, очки – это был тот самый человек, которого я вчера вечером видела из окна своей квартиры!

Долговязый тип шел следом за маленьким человечком, положив руку на его плечо. В другой руке он сжимал тяжелую черную трость с серебряным набалдашником в виде птичьей головы – то ли коршун, то ли орел, в общем, какой-то пернатый хищник. Шел он как-то странно, неуверенно, словно по тонкому льду или по болоту, при этом голова его была неестественно запрокинута.

Приглядевшись к нему, я поняла, что он слеп и маленький спутник играет при нем роль поводыря.

Странно, вчера он не показался мне слепым и вполне обходился без посторонней помощи. Хотя он стоял на месте, возможно, просто дожидался своего проводника…

– Чем я могу вам помочь? – осведомилась я, вспомнив правила магазинного этикета.

– Помочь? Помочь? – переспросил коротышка неожиданно низким, рокочущим голосом и, повернувшись к своему долговязому спутнику, произнес короткую фразу на незнакомом языке.

Я не хочу сказать, что какие-то языки мне знакомы – мое знакомство с иностранными языками не сложилось, но все же по фильмам и песням я чуть-чуть поднахваталась и могу на звук отличить английский язык от французского или, скажем, итальянского. Так вот, это был ни тот, ни другой и ни третий. А также, по-моему, не немецкий и не финский (был у меня один знакомый финн). Так вот, тот язык, на котором говорил коротышка, не был похож ни на один из европейских языков. Он был какой-то рокочущий, гремящий, грубый, как будто горная речка, с оглушительным грохотом перекатывающаяся по камням. И еще… еще отчего-то этот язык показался мне очень древним.

Долговязый ответил поводырю на том же языке, только фраза была куда более длинной. И еще – еще в ней несколько раз прозвучало знакомое мне слово: Мардук. Имя теткиного дрессированного грача. Причем долговязый тип каждый раз произносил его в связке с еще одним словом: «кохба мардук».

Вот интересно, откуда он знает теткиного грача?