Монета Бога Теней (СИ)

— Хотел забрать себе храм, в итоге получил, но уже в качестве собственного склепа. Ох, уж эти верующие, говорят о чистоте души, а сами марают ее грехами. Собственно, что насчет оплаты? — Поинтересовался наемник, обняв нанимателя, словно свою возлюбленную, отчего заставил его попятиться назад.

— Пять сотен, сможешь заказать себе золотую броню.

— Будем считать, что ты предложил на пару сотен больше. Как я получу деньги?

— Немного же тебе нужно для счастья. Знаешь город Драконий клык?

— Я там рос, пока присматривал за братом. Конечно, знаю, да и вообще, все равно нашел бы, город — не иголка в стоге сена, даже если ты не слышал о нем раньше. Да что там иголку, я бы отыскал и проблеск света в твоей темной натуре.

— Измаил, что не так с моей натурой?

— Ты главнокомандующий форта Черный пик, северянин, рыцарь. Помогаешь преступнику бежать через границу. При этом занимаешь должность главы единственного форта королевства вблизи Темнолесья и мог бы получить более высокое звание, поступив согласно уставу. Но куда там: занимаешься работорговлей, насилуешь молоденьких служанок, твою последнюю «любовь» я однажды нашел в лесу. И я не думаю, что она сама вскрыла себе горло. Ты настоящий демон. А семь лет назад подбил меня сражаться против Легиона, чтобы убить наследника престола по приказу другого принца, опять же — брат заказал брата, это безумие. Из этого мог бы выйти занятный рассказ, если бы у какого-то сумасшедшего хватило фантазии описать подобный бред в своей книге.

— Книга о том, что происходит, происходило, и будет происходить?

— Да, ты бы не почитал подобную рукопись?

— Пожалуй, нет. — Недолго думая, ответил Бернард, опустив взгляд на испорченную проросшими корнями мраморную кладку. — Столь безумный сценарий тяжел для восприятия. Слишком много греха, понимаешь меня, Измаил?

— Как и в убийстве своего же брата, верно?

— Мало заплатили? Хватит меня в этом обвинять, не я натягивал тетиву твоего лука.

— У меня был арбалет, выродок. Я лучший стрелок во всем Темнолесье, но предпочитаю арбалет, а не лук, ведь мощность выстрела оправдывает любую точность. Да нет, ты заплатил вполне достаточно, просто я потерял больше, чем обрел. И я вовсе не обвиняю тебя, иначе давно бы тебя прикончил. Я ненавижу себя, но не могу решиться на самоубийство, знаешь почему?

— Нет. — Поинтересовался Бернард.

— Моя семья славилась своей точностью в стрельбе. Отец, брат и я были мастерами на этом поприще, наша точность — родовой дар, который передается по наследству. Словно предок, чье имя записано у корня семейного древа, продал за это душу.

— Как это связано с самоубийством?

— Связано это с тем, что я лучший стрелок в Темнолесье, а может быть и на всем севере, как преступный мир выживет без такого наемника? Покажи мне стрелка, более точного, чем я, и он умрет от моего выстрела. А, Бернард? Покажешь мне более точные руки, чем мои?

*****

Стрела была готова к затяжному полету, сорваться ей не позволяла лишь цепкая рука Алистера, сосредоточенного на лесной тьме, в которой таилась цель. Он отлично видел во мраке, этому его успел научить отец, перед тем как канул в неизвестность. Хоть потом исчез и брат, его место занял сын кузнеца Роланд, ставший ему почти родичем. Он был потомственным воином, из которого северяне пытались вырастить кого-то другого: библиотекаря или писца, однако его рука тянулась к оружию. Терпение, вот чего не хватало Роланду. Это качество было у Алистера, поэтому друзья дополняли друг друга. Но у разведчика напрочь отсутствовало рвение к чему-либо. Он был способен ударить в спину, убить женщину, ребенка, если это хоть как-то было ему на руку. Эти мысли часто посещали его, Алистер регулярно предавался воспоминаниям, пытаясь воскресить в памяти что-то из своего детства, лицо матери и наставления отца или просто то, чем можно будет себя пытать.