Тишотка несколько раз тявкнул и вцепился зубами в чехол. Упершись четырьмя лапами, он изо всех сил тянул его на себя. Не дожидаясь, чем это закончится, Дайнека откинула чехол с капота автомобиля и пораженно застыла.
В гараже стояла машина ее отца.
Глава 10
Обман
Дайнека рванулась к дому не разбирая дороги. Тишотка бежал впереди, как будто указывал путь.
Ворвавшись в гостиную, Дайнека бросилась к Насте и схватила ее за грудки:
— Что вы с ним сделали?!
— Отпусти… — пискнула Настя и жалобно закричала: — Ма-а-ама!
В гостиную влетела Серафима Петровна:
— Что случилось?! — Она вцепилась в Дайнеку и стала ее отрывать от Насти. — Да что же это такое!
Тишотка бегал вокруг и обеспокоенно лаял. Он, как честный пес, никому из них не желал зла.
— Где папа?! Куда вы его дели?! — вне себя орала Дайнека.
Наконец Серафиме Петровне удалось оттащить ее от Насти.
— Успокойся! Белены объелась? Ты что?!
— С ума сошла, идиотка несчастная… — всхлипнула Настя и спряталась за мать.
— В гараже стоит машина отца… — начала Дайнека и вдруг замолчала.
На ее глазах Тишотка прополз под лежащим стулом на лестницу и целенаправленно зацокал вверх по ступеням.
Дайнека кинулась за ним и нагнала пса у двери комнаты, где когда-то спали отец и Настя. Она толкнула дверь и застыла на пороге. В широкой Настиной кровати лежал ее отец.
— Папа… — прошептала Дайнека и, подойдя ближе, прислушалась.
Уловив ровное дыхание, она села на край постели и закрыла лицо ладонями. Тишотка обежал кровать и, встав на задние лапы, лизнул Вячеславу Алексеевичу руку. Он заворочался, но не проснулся. Тишотка жалобно заскулил.
— Тише, Тишотка… Тише… — Дайнека вгляделась в лицо отца, затем перевела взгляд на тумбочку. Среди лежащих там лекарств увидела полупустой блистер снотворного.
В комнату вбежала запыхавшаяся Серафима Петровна и, протянув руки к Дайнеке, проговорила тревожным шепотом:
— Вячеслав Алексеич сам попросил…
Дайнека рассерженно обернулась:
— О чем?
— Не говорить тебе, что у него приступ.
— Когда?..
— Что, Людочка?.. — угодливо спросила Серафима Петровна.
— Когда у отца случился сердечный приступ?
— Да как приехал второго дня, супчику с фрикадельками поел, грибочки ему понравились…
— Серафима Петровна!
— Я и говорю: грибочков много поел…
— И что?
— Сердце прихватило…
— При чем здесь грибы?
— Я сначала подумала, что отравился наш Вячеслав Алексеич. А он нитроглицерин велел принести. Тут уж и я поняла, что «Скорую» надо вызывать. Говорю Настюше: «Звони!»
— Врете вы всё!
— Да что с ней говорить, мама! — вмешалась Настя. — Теперь она нас с грязью смешает!
— Подожди! — Серафима Петровна вытолкала дочь из комнаты и захлопнула дверь. — Не возводи напраслину, Людочка. Не веришь, позвони в «Скорую помощь» — там подтвердят. Врач с двумя фельдшерицами приезжал, кардиограмму снял, велел несколько дней не вставать. Мне строго-настрого приказал не беспокоить больного и обеспечить полный комфорт.
— Зачем давали снотворное? — Дайнека снизила «температуру кипения».
— Так это ж его собственное! Два года назад врач прописал. Осталось, вот и дала, чтобы обеспечить комфорт.
— Сколько таблеток дали?
— Позавчера одну, вчера три. Утром, днем и вечером — все как врач прописал! Чтоб не беспокоился.
— Сегодня сколько?
— Только одну, — отрапортовала Серафима Петровна. — Вторую дать не успела — ты приехала.
— И сколько вы собирались здесь его продержать?
— Так нам же не жалко! Пусть хоть навсегда остается!
Дайнека усмехнулась и покачала головой:
— На что вы рассчитывали, Серафима Петровна? Думали, что папа вернется к Насте?
Серафима Петровна поджала губы и, смахнув слезу, прошептала:
— Надеялась…
— Оставьте меня с отцом.
Серафима Петровна неслышно вышла из комнаты. Дайнека достала телефон, набрала номер Вешкина и приглушенно сказала:
— Отец нашелся. Отбой. Да… Да… Он на даче. Потом все объясню. — Закончив разговор, Дайнека поправила одеяло и перевела взгляд на Тишотку: — А ты молодец.
Тишотка встал на задние лапы и лизнул Вячеслава Алексеевича в лицо. Он открыл глаза, перевернулся и, заметив дочь, спросил:
— Людмила?..
— Я…
— Что ты здесь делаешь?
— Приехала за тобой.
— Зачем?.. — Вячеслав Алексеевич посмотрел на окно: — А почему светло?
— Потому что сейчас день.
— Подожди… — Он пошарил рукой рядом с собой, потом посмотрел на тумбочку. — Где мои часы? Где телефон? Я что? Здесь ночевал?
— Ты приехал сюда позавчера вечером, — осторожно проговорила Дайнека.
— Как же так? — Вячеслав Алексеевич сел в кровати. — Да нет… Так не бывает, чтобы из памяти выпали целые сутки.
Дайнека взяла в руки полупустой блистер снотворного и показала отцу:
— Бывает…
— Так. Подожди… Я приехал сюда, мы поговорили, Серафима Петровна усадила меня за стол…
— Потом тебе стало плохо.
— Да, точно — сердце. — Он потер ладонью правую сторону груди. — Я попросил нитроглицерин, приехала «Скорая», врач поставил укол… Кажется, после этого я отрубился. Это что же выходит? Две ночи я провел в этой постели?
— Именно так, — подтвердила Дайнека.
— Надеюсь, ты предупредила Елену Петровну?
— Нет.
— Почему?
— Потому что она мне сказала, что ты не пришел ночевать.