Монета скифского царя

— А у меня еще одна похожая есть. — Она достала кошелек и вытащила из него вторую монетку. — Вот!

Алехин протянул дрожащую руку, казалось, что его сейчас хватит удар.

— Боже мой! Откуда вы их извлекаете?!

— Это не важно, — вмешался Вячеслав Алексеевич и строго посмотрел на Дайнеку. Потом снова обратился к Алехину: — Так что там с монетой?

— В мире таких пять.

— Да ну…

— Эта — шестая. Монета отчеканена в четвертом веке до нашей эры во времена скифского правителя Атея. Царь Атей объединял все племена скифов от Дуная до Дона и был равен по могуществу Филиппу Македонскому. Кстати, Филипп был отцом Александра. Вам наверняка об этом известно.

— Я никогда не увлекался историей, — сказал Вячеслав Алексеевич.

— Это не важно. — Алехин говорил увлеченно, помогая себе руками. — Я упомянул, что до сих пор монет было пять. Две из них выглядят так же, как наша: на одной стороне изображен юный Геракл в львиной шкуре, а на другой — конный скиф. Они отчеканены в южнопонтийском городе Гераклее. Одна из них находится в Эрмитаже, другая хранится в собрании Исторического музея. Еще три — с изображением головы Артемиды и всадником — были выпущены при том же царе Атее в городе Каллатия, который располагался на западном берегу Черного моря, на территории современной Румынии.

— Как неожиданно, — проговорил Вячеслав Алексеевич, но по его лицу было видно, что он думает о другом. — Должен признаться, я удивлен.

— С исторической точки зрения — это ни с чем не сравнимая удача!

— А с точки зрения обычного человека — форменный геморрой. Полагаю, нам с дочерью следует объяснить, откуда взялась эта монета?

— Монеты, — уточнила Дайнека.

Вячеслав Алексеевич устало махнул рукой:

— Боюсь, нам нечего сказать ни в том, ни в другом случае.

— Мы с тобой ничего не украли.

Он возразил:

— И что мы скажем? Что подошел какой-то бродяга и предложил за сходную цену археологический раритет? Ты хочешь, чтобы все поверили в подобную чушь?

— А если бы так?

— И где нам искать этого старика?

— Нигде. — Дайнека опустила голову и проговорила чуть слышно: — Его теперь никто не найдет.

— Что это значит? — встревожился Вячеслав Алексеевич.

— Он убит.

— Как убит? Еще позавчера был живой. Послушай, а откуда у тебя взялась вторая монета?

— Старик сам мне ее дал.

— Когда?

— Позавчера вечером на той же заправке.

— А убили его когда?

— Тоже позавчера. — Опустив голову, Дайнека исподтишка огляделась. — Я тебе потом все расскажу.

Кухонная дверь распахнулась, в комнату вошла Серафима Петровна с огромным тортом-медовиком на руках. Одному богу было известно, как она успела его испечь.

— К чаю после обеда. — Она поставила торт на буфет и проворковала: — Настюша, приготовь салфетки и скатерть. — Вернувшись к двери и уже зайдя на кухню, Серафима Петровна вдруг выглянула: — Что-то я не поняла… На сколько тянет эта монетка?

— Что, простите? — спросил Алехин.

— Сколько, говорю, за нее заплатят?

— Строго говоря, это общенародное достояние. Но если хотите знать, монета — бесценна, — сказал Алехин и посмотрел на Дайнеку: — Я могу забрать для экспертизы вторую?

— Берите.

— Если они обе чеканены одной парой штемпелей — это исключит всякие сомнения в их подлинности. — Он повертел монету в руках. — На первый взгляд они абсолютно идентичны, но у этой лучшая сохранность. Нет никаких оснований считать монеты поддельными. На них отсутствуют следы вторичной доработки резцом. Они уникальны!

— Ну, хорошо, Петр Яковлевич, — проговорил Вячеслав Алексеевич. — Теперь опишите дальнейшее развитие событий. Чтобы расставить точки над «i», заявляю: мы не претендуем на вознаграждение.

Судя по грохоту на кухне, из рук Серафимы Петровны в этот момент выпала пустая кастрюля.

В воздухе повисла недолгая пауза, которую прервал Алехин:

— Об этом давайте позже. Очень вам благодарен. Монеты станут настоящей сенсацией!

— Кому нужно такое старье… — буркнула Настя.

— Если позволите, — Алехин поднялся с дивана и взял свою сетчатую шляпу. — Сейчас мне пора.

— Как же так?! — В гостиной появилась раскрасневшаяся Серафима Петровна. — У меня обед вот-вот подоспеет, а вы убегаете.

Алехин склонился и приложился губами к ее пухлой ручке:

— Прошу прощения, дражайшая Серафима. У меня — ученый совет. Никак не могу.

Вячеслав Алексеевич тоже встал:

— Пожалуйста, Петр Яковлевич, держите меня в курсе. Я вас провожу.

Мужчины ушли, и разочарованная Серафима Петровна вернулась на кухню. До тех пор пока в гостиной не появился Вячеслав Алексеевич, Дайнека и Настя не проронили ни слова.

Вернувшись, он приказал:

— Людмила — быстро в мой кабинет!

Поднявшись на второй этаж, Вячеслав Алексеевич дождался Дайнеку, и они вместе вошли в комнату. Он плотно закрыл дверь.

— Садись.

Дайнека села на стул возле отцовского стола. Это было то самое место, с которого в детстве она выслушивала родительские наставления. Казалось, это было только вчера.

Вячеслав Алексеевич начал:

— Ты сказала, что позавчера старика убили…

— Так и есть. Весь позавчерашний вечер я провела в полиции. И, кстати, следователь Кротов просил тебя позвонить.