Монета скифского царя

Ведущий программы, с иголочки одетый молодой человек, вымеривал шагами площадку и нервно учил текст. На ярусах расположились усталые статисты. Для многих из них эта программа была сегодня не первой и не последней.

В студии прозвучал невидимый голос:

— Приготовиться! Начинаем!

Молодой человек выдохнул и вышел на исходную точку между диванами:

— Добрый вечер! Мы — в прямом эфире. Сегодняшний выпуск посвящен выходу нового детективного сериала…

Дайнека покосилась на Азалию. Дождавшись демонстрации трейлера, она чуть слышно спросила:

— Нас транслируют?

— Это запись… — неподвижными губами прошептала Азалия.

— Тогда зачем он соврал?

— Заткнись.

По ходу программы в студии один за другим появлялись главные гости, которые отсиживались в другой, отдельной гостиной. Они садились на особый поперечный диван, рассказывали о своем участии в сериале или о своем к нему отношении. Со второстепенных диванов наперебой вступали менее важные гости из их гостиной. Повторяя друг друга, они отчаянно пытались запомниться, как будто прыгали на результат в высоту. Наконец в эфир прорвался писатель Романов и бодро, с огоньком съехал на любимую тему непростого выбора человека в сложных жизненных обстоятельствах.

Поискав кого-то глазами, ведущий программы остановил свой взгляд на Дайнеке. Она догадалась, что про нее ведущему в наушник сказал редактор, и представила надпись: «Людмила Дайнека, фотомодель».

Ей тут же был задан вопрос:

— Как вы, человек творческой профессии, относитесь к современным экранизациям детективов?

Дайнека дернулась, и новое платье проехалось по дивану, издав надтреснутый провокационный звук. После этого осталось только сказать, что к экранизациям она относится положительно.

Всю дорогу домой Азалия Волкова подшучивала над Дайнекой, пока не заметила, что та упорно молчит.

— Обиделась? Я же любя… — сказала Азалия и снова прыснула в кулачок. — Но как же это было смешно! Похоже на пердеж…

— Хватит! — Дайнека покраснела от злости. — Ты сама выбрала это платье. Я не виновата, что оно прилипло к дивану.

— Ну хорошо. — Азалия обняла ее свободной рукой. — Сейчас я тебя порадую. Знаешь, кто просил у меня твой телефон?

— Кто?

— Писатель Остап Романов.

— Зачем?

— Неужели не понимаешь?

— И ты дала?

— Конечно. Такими, как он, не бросаются.

— И он будет звонить?

— По крайней мере, я на это надеюсь. — Азалия резко свернула с дороги и въехала на заправку. — Чуть не проворонила… — Она остановилась у колонки, вышла из машины и отправилась в кассу.

Услышав металлический стук, Дайнека повернула голову и опустила стекло. Согнувшись в три погибели, перед ней стоял худой горбоносый старик.

— Чего вам? — спросила она, не убирая пальца с кнопки стеклоподъемника.

— Монетку старинную купите, пожалуйста.

— Мне не нужна монетка.

— Недорого, девушка…

— Повторяю, она мне не нужна. — Дайнека нажала на кнопку, и стекло поехало вверх.

— Стойте!

Повинуясь приказу, она снова опустила стекло и посмотрела в худое лицо старика.

Он тихо сказал:

— Я Галю свою похоронил…

В воображении Дайнеки нарисовалась картина: у него был дом, семья, нормальная жизнь, но после смерти жены все пропало. Несчастье иссушило его тело, лишило здоровья, завладело плотью и пошло в атаку на совесть.

Дайнека схватилась за сумку:

— Сколько стоит ваша монета?

— Она серебряная, старинная…

— Да-да! Разумеется. — Дайнека не поверила ни одному его слову. Московские жулики не раз пытались всучить ей «старинные» кольца или монеты. И случалось это, как правило, на заправках.

Она протянула деньги.

— Тысячи хватит? — Потом попросила: — Только, пожалуйста, водку не покупайте.

Старик взял деньги, вытер о рубашку монетку и, словно стесняясь, отдал ее Дайнеке.

— Вы не пожалеете об этом. Владейте.

Хлопнула дверца, и в салон «впорхнула» Азалия.

— Что нужно этому бедолаге?

— Ничего, — сказала Дайнека. По опыту она знала — в такие моменты ее мало кто понимал.

Когда машина тронулась, горбоносого старика поблизости уже не было.

Глава 2 После всего, что было

Дайнека вошла в квартиру и увидела в прихожей отцовские башмаки. Она сбросила свои туфли и крикнула:

— Папа, ты здесь?

Из комнаты выбежал Тишотка и, радостно взвизгнув, встал на задние лапы. Вячеслав Алексеевич вышел из ванной, вытирая полотенцем лицо:

— Здравствуй, милая. На улице душно. Решил умыться.

— Хорошо, что приехал. — Она подошла ближе и уткнулась носом в отцовское плечо. — Я очень соскучилась.

— Как у тебя дела? — Отец обнял ее, поцеловал в темя и повел в гостиную. Там усадил рядом с собой на диван. — Чем занимаешься?

За ними в комнату прицокал Тишотка и, удовлетворенно вздохнув, рухнул на коврик.

— Да как тебе сказать… — Дайнека потрепала псину по холке. — Валяю дурака. По сути — бездельничаю.

— Ну, что же… Иногда и это полезно.

— А ты? Как себя чувствуешь? Как твое сердце?

— Нормально… — Вячеслав Алексеевич непроизвольно потер грудь ладонью.

— Болит? — Дайнека вскочила с дивана.

Тишотка мгновенно отреагировал и тоже вскочил.

Отец замахал рукой:

— Успокойся, я — в норме. Скажу больше, мы с Еленой Петровной решили отправиться в отпуск. Поедешь с нами?

Дайнека покачала головой: