Монеты - свидетели прошлого

Швед Кильбургёр писал, что в Москве XVII века больше лавок, чем в Амстердаме, но «эти лавки малы и ничтожны по своим оборотам и из одной амстердамской лавки можно сделать десять и даже больше московских». И это при зарождении крупных русских торговых капиталов, требовавших совсем другой организации и финансового обеспечения.

Одним из выразителей меркантилизма при Петре I был Посошков. Он сам был «уставным денежного дела мастером». В его книге «О скудости и богатстве» можно найти все, что характерно для этого экономического течения, - и призыв к бережливости, к отказу от ввоза предметов роскоши, за которые надо платить серебром, и заявление, что Россия может обойтись без европейских товаров, а Европа не может без русских. И тут же старая как мир теория денег: обиженный на то, что иноземцы якобы сами устанавливают курс на русские деньги, Посошков пишет: «Деньги нашего великого государя ценят, до чего было им (иноземцам) ни малого дела не надлежало», и далее: «А наш великий император сам собою владеет (т. е. самодержавен), и в своем государстве еще и копейку повелит за гривну имать, то так и может правиться».

За полвека до книги Посошкова уже был сделан опыт «копейку за гривну имать», и кончился он бунтом. Петр I и его правительство были дальновиднее Посошкова, который утверждал, что власть из ничего можег делать деньги, стоимость. Петр I использовал всю мощь царской власти, чтобы выжать дополнительные средства из денежного обращения, но он понимал, что выжимает их из народа, и проводил свою реформу с оглядкой на народ, на его привычки и традиции.

Реформа Алексея Михайловича не удалась, так как была попыткой просто так, царевой волей «выдавить» из и без того расстроенно го денежного обращения новые доходы. Реформа Петра I оказалась удачной кроме всего прочего еще и потому, что базировалась на широкой программе преобразования всей экономики в стране.

В права вступал XVIII век.

Глава 5 НОВОЕ ВРЕМЯ ЗАРУБЕЖНЫЕ МОНЕТЫ XVIII - XX ВЕКОВ

В новое время монеты перестают быть важным источником по истории экономики. С ними почти всегда все ясно - кем, когда и где они чеканены, по какому случаю. Собственно нумизматических проблем по определению, атрибуции этих монет обычно не возникает, хотя и попадаются иногда головоломки, решить которые очень трудно. Каждая эмиссия каких-либо монет, как правило, документирована архивами Монетного двора, Министерства финансов, правительства. Эти документы - главный источник по истории монет, торговли, финансов.

Кроме того, металлические монеты уступают свою роль бумажным деньгам. Но все же некоторую, а иногда и важную роль в денежном хозяйстве они еще долго играют. Остаются они и мощным пропагандистским средством и потому являются интересными памятниками своей эпохи.

Вот первая официальная монета США. Она из меди, чеканена в 1787 году. Это так называемый «цент фугио». На одной его стороне солнце, солнечные часы и слово «Fugio», что значит по-латински «бегу» - время, мол, летит, бежит, а доллары капают, не упусти их. Основная буржуазная добродетель, по Франклину, - берегите время. И словно в разъяснении этого девиза тут же надпись по-английски: «Mind your business» - «делайте свой бизнес».

Великая французская революция конца XVIII в. Король еще царствует, но одновременно правит Национальное собрание. Обращаются еще монеты старого режима, но они постепенно исчезают. Национальное собрание выпускает ассигнации, бумажные деньги, медные денежные жетоны с принудительным курсом и революционными символами и лозунгами. В 1791 году Собрание принимает закон о новых монетах. На них остается портрет короля. Но теперь он уже не «король Франции», а «король французов». Этому оттенку придавалось большое значение. «Король Франции» - суверенный, богом поставленный над народом монарх; «король французов» - вроде бы первый среди граждан, их правитель. Старая латинская легенда королевских монет: «Sit nomen Domini Beudictnm» заменяется другой: «Царство закона». На обороте медных монет граждане революционной Франции читали: «Нация, закон, король». На золотых и серебряных монетах они видели крылатого гения, который писал на скрижалях слово «Конституция», а рядом - гэльского петуха, символ бдительности, и фригийский колпак, символ свободы, над ликторским топором. Ликторский топор - оружие охраны консула в Древнем Риме - обкладывался прутьями, все это туго перевязывалось. Как прутья вокруг топора плотно прилегают один к другому, так должны быть объединены граждане Республики. Дата помещалась двойная - 1792 год и «4-й год свободы».