Монгол. Черный снег (СИ)

— Ты можешь быть таким, какой ты есть, — я продолжила, несмотря на дрожь в своём голосе. — Я люблю тебя всего. Со всеми твоими страхами. Со всей твоей болью. Со всеми твоими шрамами.

Его взгляд был неподвижным. Он смотрел на меня так, будто не мог поверить, что я это говорю.

Я улыбнулась, слегка.

— Ты не должен ничего доказывать мне. Я знаю, кто ты.

И тогда я увидела, как внутри него что-то сломалось. Не та стена, что он возводил между собой и миром, а та, что он возводил вокруг своего сердца.

Его руки поднялись, обвили меня. Он прижал меня к себе так крепко, что я чуть не вскрикнула, но это было не важно.

Его плечи дрожали.

Я услышала его тихий выдох, полный всего того, что он так долго держал в себе.

— Диана… — прошептал он, и его голос звучал, как крик души, хоть он и был тихим.

Я обняла его в ответ. Он так старался держать дистанцию. Так боялся сделать лишний шаг. Но я больше не могла позволить ему отступать.

Я сделала шаг вперёд. Один маленький шаг.

Его глаза тут же метнулись ко мне, как у зверя, который попал в ловушку.

— Диана… — начал он, но его голос дрогнул.

Я не остановилась. Я осторожно протянула руку и коснулась его ладони. Пальцы сжали его чуть крепче, чем следовало, как будто я боялась, что он снова исчезнет.

Он напрягся.

— Не бойся, — прошептала я. — я просто дотрагиваюсь до тебя. Ты всегда можешь сказать мне стоп и я остановлюсь и мы попробуем снова в другой раз. И еще и еще…

Я скользнула пальцами вверх, коснулась его запястья, поднялась к лицу. Его дыхание стало неровным, но он не двигался, будто боялся разрушить этот момент. Я осторожно провела пальцами по его щеке, затем коснулась шрама у виска. Он закрыл глаза, как будто этот жест причинял ему боль.

— Я знаю, что ты боишься, — сказала я, и мой голос дрогнул. — Но я с тобой. И я никогда не сделаю тебе больно. Ни физически, ни морально…

Его глаза открылись.

И в этом взгляде я увидела всё: страх, боль, которую он так долго прятал, и надежду, которую он не позволял себе чувствовать.

Мои пальцы продолжали скользить по его шрамам, по линии подбородка, затем вниз, к шее.

— Позволь мне быть рядом, — шепнула я.

Его рука медленно поднялась.

Я почувствовала, как его пальцы осторожно коснулись моего лица, словно он боялся, что я исчезну, что это всё иллюзия. Он наклонился ближе. Его дыхание касалось моих губ. Мягко. Осторожно. Первый поцелуй был таким хрупким, что казалось, он может сломаться.

Я ответила, обвила его шею руками, прижимаясь ближе.

Его губы дрожали, но он продолжал. Его руки поднялись, обняли меня, притянули ближе.

— Ты можешь, — прошептала я, оторвавшись от его губ. — Я с тобой.

Эти слова словно сломали что-то внутри него. Он прижал меня крепче, поцеловал глубже, и я почувствовала, как напряжение в его теле начинает уходить.

Его движения сначала были неуверенными, будто он боялся сделать что-то не так. Но я чувствовала, как он постепенно расслабляется.

Я провела руками по его спине, ощутила, как мышцы под моей ладонью наконец смягчились.

— Я люблю тебя, Тамир, — шептала я, и он снова наклонился, его губы искали мои.

Я сняла с себя платье, не раздумывая. Просто потянула за шёлковую ткань и позволила ей соскользнуть с плеч. Пусть будет так. Пусть всё будет просто. Без слов, без вопросов. Я знала, что слова сейчас только напугают его.

Тамир замер. Его взгляд, тяжёлый, словно полный груза, которого мне не поднять, медленно двигался по моей коже. Мне было не страшно. Совсем. Я видела, как его плечи напряглись, как его дыхание стало неглубоким и неровным. В комнате было тепло, но он выглядел так, будто его бьёт дрожь. Взгляд вспыхнул, остановившись на моей груди. В ответ соски болезненно напряглись. Как же я хотела его. До безумия, до трясучки, до сумасшествия.

Я сделала первый шаг к нему, босиком, по скрипящему полу. Он не двинулся. Не отступил. Уже хорошо. Я заметила, как он сжал кулаки, до белых костяшек. Он боялся. Ещё бы, я знала, через что он прошёл, знала, как тени прошлого могут сковывать плоть и отравлять даже самые простые прикосновения.

— Всё хорошо, — сказала я. Мой голос дрогнул, но не от страха, а от чего-то другого. От того, что я чувствовала к нему — нежность, огромную, как океан.

Его взгляд поднялся ко мне. Он был как человек, стоящий на краю обрыва. Только шаг — и либо спасение, либо падение.

Я протянула руку, медленно, как можно медленнее, чтобы он успел привыкнуть к этому движению, чтобы мог отступить, если захочет. Но он не отступил. Мои пальцы коснулись его груди. Его кожа была горячей, как раскалённый металл. Он вздрогнул, но не отстранился. Это уже была маленькая победа.

— Просто дыши, — сказала я. — Ничего страшного.

Я почувствовала, как его дыхание цепляется за эти слова, будто они единственное, что может удержать его от паники.