Монгол (СИ)

— Однажды я потеряла дочь. Свою красивую, ласковую девочку. Я плакала триста тридцать три дня и триста тридцать три ночи, в каждую из которых думала о самоубийстве. И лишь страх перед Аллахом не дал мне этого сделать. Интихар* — страшный грех. Но я смогла погасить этот огонь в своей груди. И ты сможешь. Те, кто так поступили с тобой, поплатятся своей кровью. Архан уничтожит их. Ты будешь жить дальше. Ты должна. Не думай о плохом, девочка. А Фатима о тебе позаботится. Тебе будет хорошо в этом доме.

Отпустив моё лицо, прижала к своей пышной, пахнущей свежей выпечкой груди, и я с наслаждением вдохнула этот запах.

Монгола не было в комнате, когда Фатима вывела меня из ванной. Лишь запах его остался. Терпкий и сильный. Казалось, им пропитался каждый сантиметр этой комнаты.

— Где он? — прошептала, повернувшись к Фатиме, а та подтолкнула меня к шкафу.

— Я не знаю, девочка. Император и принц никогда не отчитываются перед прислугой.

Чего? Император и принц?

— Кхм…

Женщина поймала мой саркастический взгляд, как-то невесело усмехнулась.

— Не думай, что Фатима сдурела и говорит глупости. Принц — это Архан. А Император — его отец, тот, что принял тебя в своём доме. Сейчас он ждёт тебя за столом. Хочет познакомиться со своей будущей невесткой.

Наверное, я чересчур широко распахнула глаза и рот, потому что Фатима покачала головой, вздохнула.

— Ва-а-ай! Бедная девочка. Даже не представляет, в какой мир попала.

Отчего же, Фатима? Приблизительно представляю. Успела, так сказать, познакомиться с некоторыми персонажами вашей сказки. В том числе и с дружками «венценосного».

— Вы можете дать мне одежду? Любую. Хоть что-нибудь из вашей… — поёжилась от дуновения ветра, а женщина поспешила закрыть окно.

— Принцессе не подобает ходить в одежде прислуги. У тебя есть своя, — отодвинула вторую створку огромного шкафа. — Выбирай, что хочешь, всё твоё.

Это всё, и правда, моё? Я снова открыла рот от удивления. Оказывается, вторая половина шкафа «принца» была забита женскими вещами. Все новые, с этикетками. Начиная с красивых платьев и заканчивая удобными джинсами и спортивками. Вот только ценники на них походили больше на телефонные номера. Хотя, чего я, собственно, удивлялась. Монгол и раньше не скупился на шмотки. Он вообще из тех, кто считает, что всё и всех в этом мире можно купить. Купить и сломать, уничтожить, искалечить.

— Одевайся и спускайся вниз. Я провожу тебя в столовую.

Фатима забрала у меня мокрое полотенце и поспешила к двери.

— Только не задерживайся. Аслан этого не любит.

Аслан… Это император, что ли? Да плевать. Я была зверски голодна и не собиралась стесняться, сидя в этой шикарной клетке.

Но пока натягивала на себя джинсы и свитер, почему-то задумалась о том, что меня ждёт дальше, и что значат слова Фатимы. Казалось бы, какая нахрен разница теперь? Но всё же что-то неуловимо изменилось. Я буквально кожей ощущала страх перед этим императором. Мало мне его сыночка было…

— Ладно. Насрать. Вот насрать и всё! — дала себе установку и хмыкнула. Интересно, а принцессам позволено так выражаться? Не замарает ли мой грязный лексикон белоснежные одеяния, которыми семейка понтовитых гадов пытается замолить свои грешки?

Хотя, конечно, бред. Вряд ли такая забота вызвана чувством вины. У таких, как Монгол, нет сердца, и сострадание им чуждо. Не сомневалась, что и папаша такой же. От осинки не родятся апельсинки.

***

Высокий, немного худощавый, но широкоплечий мужчина. С гордым профилем, безупречной осанкой, он действительно походил на какого-нибудь правителя из учебника истории. Несмотря на волосы, затронутые сединой и задумчивый, даже мудрый взгляд, он не выглядел стариком, как я себе представляла отца Монгола. И на монгола не похож… Тут же вспомнила, что он кавказец. Раскосые глаза достались «принцу» от матери.

Он величественно восседал за огромным столом, уставленным всевозможными блюдами. И я невольно сглотнула слюну. Нихрена же себе, император кушают…

— Веди себя тихо. Обращайся к нему уважительно. За стол не садись, пока он не позволит, — тихо увещевала Фатима, а мой желудок урчал всё громче. Монгола за столом не было и я, как ни странно, огорчилась. Почему-то его папаша наводил на меня тихий ужас. Если ещё в комнате я была настроена скептически, то сейчас, оценив богатство дома, количество прислуги и самого императора, уже не чувствовала себя уверенно.

— Оставь девочку в покое, Фатима. Я что, граф Дракула? Зачем пугаешь малышку? — он вдруг заговорил, а я вздрогнула, встретившись с ним взглядами. Темные, пробирающие до нутра глаза. — Проходи, Алина. Пообедай со мной. Не люблю есть в одиночестве.

Я растянула губы, изображая вежливую улыбку и, услышав шаги уходящей Фатимы, шагнула вперёд.

— Смелее, девочка. Присаживайся, — он отодвинул для меня стул рядом с собой.

— Спасибо, — и смутилась, когда мой желудок снова заворчал, требуя пищу. Громко, нахально так… А главное, очень вовремя.