Моника 2 часть (ЛП)

- Они оскорбляют и причиняют мне боль, рвут душу, потому что он любит другую! Любит безумно, с безудержной страстью, греховным безумием; любит вопреки всему; любит, несмотря на ее предательство и подлость; зная, что она никогда не будет принадлежать ему; у нее нет сердца, а он ищет ее губы, несмотря на то, что пьет яд с каждым поцелуем.

- Но это ужасно, – смутилась настоятельница. – Это не любовь, дочка. Это адская ловушка. Это пройдет, пройдет.

- Нет, Матушка, не пройдет. Она сильнее его и наполняет жизнь. Он любит самую обманчивую, притворную, трусливую и вероломную женщину, и его любовь навсегда, он любит ее всей душой.

- А ты?

- Я люблю его точно также, Матушка! Люблю безумно, слепо, самой сумасшедшей и греховной любовью, но лучше я тысячу раз умру, чем признаюсь ему!

Моника рыдала, закрыв лицо руками, словно наконец прорвалась сдерживаемая плотина. Она плакала, а настоятельница молчала, позволяя излиться слезам, и затем произнесла:

- И почему же любовь должна быть безумна, дочь моя? Разве речь идет не о твоем муже? Разве ты не дала согласие у алтаря, не поклялась следовать за ним, любить и уважать его? Ты не исполнишь священную клятву, подарив ему это чувство?

- Но он не любит меня, Матушка. Вы не знаете ужасных обстоятельств нашей свадьбы. Нас увлек бурный поток страстей, и он не виноват в этом. Я тоже согласилась и позволила, чтобы таинство осквернилось моим ужасом, страхом, почти ненавистью. Да, думаю, ненависть меня вдохновила. Потом же все изменилось.

- Что заставило тебя измениться?

- Я и сама не могу объяснить, Матушка. Возможно, доброта и жалость Хуана. Не знаю, почему я полюбила его, не знаю, когда. Возможно, потому, что есть в нем все, что может овладеть сердцем женщины. Потому что он сильный, красивый, мужественный и здоровый; потому что душа его исполнена благородством; потому что его жизнь исполнена боли; потому что особенности его души заставляют смотреть на него, как на драгоценный камень, упавший в уличную грязь. И пусть даже я никогда не слышала, как он молится, но его доброта к несчастным близка Богу.

- Тогда в твоей любви есть один грех: высокомерие. Высокомерие, с которым ты предпочитаешь умереть тысячи раз, но не признавать этого.

- Он бы посмеялся над моей любовью.

- Если он такой, каким ты его описываешь, то не сделает этого. И в крайнем случае, от всего сердца предложи Богу свое унижение.

- Это невозможно, Матушка. В этом мире невозможно. Вы под защитой облачений, в тени монастыря, смотрите на все иначе.

- Везде можно служить Богу, дочь моя, и предложить ему жертву за наши грехи. А твой грех в надменности…

- Это не сколько надменность, Матушка, сколько скромность, достоинство. Не знаю, матушка, это выше моих сил, словно моя судьба предрешена, словно путь мне уже уготован. В моем сердце любовь рождается, чтобы иссохнуть в одиночестве, плакать горькими слезами. Он не любит меня, Матушка. Когда я сказала ему проводить меня, он сделал это, полагая, что я не соглашусь. Когда я попросила его привезти меня сюда, то он не задавал вопросов, на сколько дней или на всю жизнь оставляет меня в святых стенах. Хотел лишь избавиться от меня, казался нетерпеливым, раздраженным, жаждущим вновь получить свободу, которую я у него отняла.

- В любом случае, ты его жена, и твой долг находиться рядом с ним. Ты должна ждать его в своем доме, куда он может вернуться за тобой, а не в монастыре.

- Дом не только мой. Прежде всего он принадлежит моей матери и сестре. Туда приходят люди, которых я не хочу и не могу видеть, Матушка. В этом доме меня сведут с ума, пока я не забуду, что христианка.

- Успокойся, успокойся. Здесь всегда твой дом, но не так, как раньше. Ты замужем, у тебя есть неотвратный долг в миру.

- Я не могу вернуться к родственникам. Моя мать ненавидит Хуана, она в числе союзниц Ренато, которого воодушевила, со слезами на глазах просила сделать все возможное, чтобы освободить меня от брака, который внушает ей ужас. А моя сестра, сестра… Нет, Матушка, я не могу видеть сестру!

- Послушай, дочь моя. Независимо от людей и дома, у тебя есть возможность порядочно жить одной. Твое приданое хранится здесь, по воле отца. Когда мне сказали, что ты приехала с мужем и нотариусом, я решила, что ты приехала за ним. Это совершенно законно, деньги принадлежат тебе.

- Действительно, мне придется его забрать. Но на самом деле, оно уже не мое. Оно послужит гарантии долга, который я заплачу в любом случае. Матушка, мне нужно ваше обещание и обещание Отца Вивье. Когда некоторое время назад я вышла отсюда, чтобы доказать призвание, вы сказали, что если однажды я вернусь сюда раненая, разбитая, обессиленная от страданий, то вы откроете двери этого дома. Если вы не примете, откажетесь от меня…

- Мы не отказываемся от тебя. Если ты так чувствуешь, оставайся, и да пребудет покой в твоей душе.

- Хуан, прежде чем ты выпьешь этот стакан с ядом, расскажи, что с тобой случилось, отчего так печален.