Моника 2 часть

- Правда – то, что ты слышала, и она не может быть другой. Что ты думаешь, мама, во что веришь? Полагаешь, что если бы были подозрения, то она стояла бы за этой дверью живой? Ни он, ни она не сбегут от жизни, мама. Поэтому эта свадьба – мой залог. Поэтому я хочу поженить их собственноручно, немедленно, как можно скорее. Увидеть на лице жены улыбку счастья, когда сестра пойдет к алтарю. Я уже все знаю, мама, а также знаю, куда пойду. Я предупрежу всех, кто следит за границами, чтобы охраняли все пути в долине, чтобы установили порядок пропуска и задержания тех, кто входит и выходит. Хуан Дьявол не сбежит отсюда, не соединившись навсегда с Моникой де Мольнар, пока их не свяжет пожизненно судья и священнослужитель, пока он не выполнит обязательств, пока я не удостоверюсь, что она и только она могла продавать себя, быть портовой шлюхой, ожидающей моряков.

- Ренато, сынок!

София Д`Отремон сделала несколько шагов к Ренато, словно хотела удержать его, но его не остановил ни голос, ни жесты, он удалился быстро и решительно. София колебалась, посмотрела на дверь спальни, в которой Ренато запер Айме. Долгое время она, казалось, боролась сама с собой и прежде чем уйти, угрожающе проговорила, словно ее охватило непреодолимое чувство жестокости:

- Берегись! Берегись, если запятнаешь имя моего сына!

Айме упала на маленький атласный диван, расположенный рядом с кроватью. Напрасно она трясла запертую дверь, напрасно пыталась услышать через дверную щель. Она лишь видела удаляющиеся шаги, разговор матери и сына, и теперь ее охватило воспоминание обо всем случившемся, словно к груди приставили кинжал. Она вновь ощутила, как ее тащит Ренато; словно в водовороте, в сцене кошмарного сна перед глазами проскакивали знакомые лица Моники, Ренато, Хуана. Больше всего Хуана. Любимого и ненавистного, пугающего и желанного, и от этого воспоминания в ней закипела кровь.

- Этого не может быть. Не может быть! Все сошли с ума. Все! Он сказал да, она тоже сказала да!

- Сеньора Айме…

- Ана! – удивилась Айме. – Как ты прошла сюда? Откуда?

- Я не входила сюда, сеньора, я была здесь, ждала вашего распоряжения. Когда я услышала, что с вами пришел сеньор Ренато, то спряталась. Вы ведь сказали ни с кем не говорить, кроме тех, с кем приказываете разговаривать. Не помните, сеньора?

- Мне нечего тебе сказать! Уходи!

- И куда же сеньора? Сеньор запер дверь на ключ.

- Не скажешь, почему меня заперли здесь, как дикого зверя?

- Сеньор не доверчив, сеньора Айме, очень недоверчив. Видели бы, как он смотрит. Если бы я была вами, то была бы очень осторожна, потому что сеньор Ренато, должна вам сказать…

- Более, чем сказать, Ана. Письмо, с которым я тебя отправила, проклятое письмо, которое у тебя отняли, украл у тебя, конечно же, Баутиста, оно было в его руках. Чтобы купить прощение, он обязан был его отдать. И должно же было так случиться, что ты потеряла письмо. Ты, дура проклятая! Тупая негритянка!

- А вы почему это сделали? Если я тупая негритянка, зачем же вы дали его мне?

- Потому что стала такой же дурой, как ты, и потому что была в отчаянии, в ловушке и меня как назло все преследовали. Ана, Ана, ты снова должна мне помочь!

- Я, ай, нет, хозяйка! Если Баутиста отдал письмо, чтобы тот простил его, если хозяин Ренато узнает… Ай, моя госпожа! Я не хочу снова впутываться в историю. У Баутисты руки длинные, и если он снова будет приказывать…

- Я влеплю тебе пощечину, если не поможешь! – заверила Айме в нетерпении от возражений служанки. И сменив тон, предложила: – Я дам тебе столько, сколько хочешь, но прямо сейчас нужно выбраться отсюда.

- Как?

- Через окно туалетной комнаты. Ты попадешь в маленький дворик, где никого не бывает, и оттуда хорошо посмотришь, поищешь Хуана, который не мог далеко уйти.

- А если я встречу сеньора Ренато?

- Не важно, если увидишь. Он не знает, что ты была здесь. Меня же никто не сможет увидеть. Найди Хуана и скажи, чтобы подошел именно к маленькому окну, из которого ты вылезешь. Скажи, я жду, пусть немедленно придет, и не доводит меня до отчаяния, не сводит с ума, потому что очень дорого заплатит. Даже своей жизнью! найди Хуана и скажи ему это. Скажи!

Презрительно склонившись, Хуан пробегал взглядом из угла в угол, от крыши до пола запущенную комнату с навесом, где они с Моникой столкнулись. Это была пристройка конюшни, с кучей мешков корма, стогов сена, старых упряжей, ящиков с пустыми бочками, один из которых служил столом, где стояли бутылка водки и какие-то стаканы из грубого стекла, Хуан воспользовался одним и глотнул жгучего спиртного.

- Не пейте больше, Хуан. Умоляю вас!

- Вы следуете навязчивому желанию напрасно умолять. Вы еще не поняли, что не принимаются во внимание ни просьбы, ни мольбы? Что все бесполезно?