Монография полковника

Это был предсмертный хрип и крик рождения одновременно.

Я не понимала, что он хочет сказать. Была ли это осмысленная фраза или всего лишь вопли проклятой и измученной души.

Он закричал снова, но на этот раз я его поняла.

– Ложись!

Я бросилась ничком в грязь на поляне, а Кирано прижал приклад лазвинтовки к плечу и открыл огонь. Шквал смертоносного лазерного огня заполнил воздух, каждый заряд был направлен с предельной точностью. Сервитор спокойно двинулся вперед, винтовка полковника полыхала в полном автоматическом режиме.

Елена Грейлок разлеталась на куски в кровавых брызгах.

Наполовину сформированные и срощенные кости взорвались в обжигающем жаре лазерного огня. Гнилое мясо испарялось зловонными облаками, а ее чудовищные конечности отлетели прочь, отрезанные плотным огнем.

В конце концов остался только раскачивающийся окровавленный мясной остов.

Кирано методично всаживал выстрел за выстрелом в останки Елены Грейлок, пока заряд оружия не иссяк, силовая ячейка не опустела, а зарядный рычаг не ударился о казенник.

Не осталось ничего, что можно было бы опознать как человеческие останки.

Лазвинтовка, возможно, и не самое мощное оружие в арсенале Имперской Гвардии, но на близком расстоянии, да еще и в руках опытного стрелка, она оказалась опустошительной. Кирано отбросил винтовку и выплюнул полный рот черной и маслянистой мокроты на искореженный, наполовину испарившийся труп Елены Грейлок.

Я не имела ни малейшего представления о дьявольских средствах, посредством которых она поддерживала жизнь, но была уверена, что ничто не сможет пережить такого полного разрушения.

Я перекатилась на спину и щурясь посмотрела сквозь дождь наверх.

Кирано стоял надо мной, протягивая толстую руку. Его уродливая челюсть изо всех сил пыталась что-то выговорить.

– Я. Не. Сервитор, – наконец сказал он, и эти три слова поведали ужасающую историю о кибернетическом принуждении к рабству.

Он рывком поднял меня на ноги, и я посмотрела ему в глаза, теперь увидев в них жизнь и душу, заполняющую пустоту позади нее. Душу, освобожденную от того, что должно быть было сродни вечности в лишенной света одиночной камере.

– Она это сделала с тобой? – спросила я, и он кивнул. Может быть, это был дождь, а может быть, он плакал. Я точно не знала и не хотела стыдить его, своими вопросами.

Я указала на обгоревшие останки плоти, распростертые в грязи.

– Все кончено? – задала я мучавший меня вопрос.

Кирано оглянулся на поместье Грейлок и покачал головой.

– Нет. Еще.

Мы выехали на «Кийлене 580» из ангара, и через заднее стекло я наблюдала, как полыхает поместье Грейлок. Буря утихла вместе со смертью полковника, и пламя жаждало поглотить дом ее предков. Вдвоем мы разлили две дюжины канистр с прометием по всему дому, особенно позаботясь о том, чтобы каждый том в библиотеке сгорел дотла.

Оранжевое пламя освещало ночь, когда мы отъезжали от Вансен Фоллс, и я почувствовала, что теперь, когда оба мыса стали домом для охваченных огнем руин, была достигнута какая-то особая симметрия.

Я не буду заполнять эти страницы скучными подробностями обратного пути в Сервадак Магна, а лишь подробно остановлюсь на некоторых пробелах в моих знаниях, которые мне помог заполнить Кирано.

Говорить ему все еще было трудно, потому как превращение в киборга было далеко не мягким, а психические блокаторы, которые поддерживали его в немом и раболепном состоянии, были сродни раскаленным гвоздям, вбитым в центр мозга. После смерти Елены Грейлок интенсивность их воздействия пошла на убыль, но ему потребуется время, чтобы полностью восстановиться. Если он вообще когда-нибудь сможет это сделать.

Он рассказал мне, как увидел Елену Грейлок на мысе в ночь предыдущей бури. Она стояла, воздев руки, словно направляя свой гнев. Пока ее внимание было сосредоточено на творимом ею колдовстве, боль от горящих гвоздей отступила ровно настолько, чтобы он смог взять плазменный пистолет полковника из библиотеки и подойти к ней достаточно близко, чтобы всадить в ее череп один мощный выстрел. Такая рана должна была убить Елену мгновенно, но ее темные хозяева не были готовы отпустить своего смертного аватара.

За мгновение до того, как она восстановила психический контроль, Кирано последним самостоятельным поступком сбросил ее со скалы. Он ничего не знал о том, как она оказалась заключенной в «Инаморате», но мне казалось очевидным, что Гаррет Грейлок был совсем не тем невинным существом, из-за убийства которого я так переживала. Я могла только предполагать, что он был добровольным участником плана по возрождению своей матери. Точно сказать было невозможно, но поверить в то, что он не участвовал в событиях в поместье Грейлок, было очень трудно.

А что до ночи, когда я проснулась и увидела Кирано, стоящего у моей кровати с чем-то похожим на удавку из скрученных простыней в руках… Он не пытался меня убить, а, наоборот, спасал. Зловещее влияние Елены Грейлок пропитало весь дом, а в состоянии между жизнью и смертью, разум ее метался по месту гибели, имея лишь отрывочные знания о том, кем и чем она когда-то была.