Монохром

А. Обычную паутину незаметно при ярком лобовом свете. Значит, эта светится сама по себе. Бэ. Река здесь слишком широка, чтобы ветви деревьев могли нависать над ней. Поэтому – сверху этой шняге просто-напросто не за что цепляться. Значит, она вовсе не цепляется.

Оплыть сие образование стороной не представлялось возможным – злосчастная паутина растянулась над всей правой половиной реки, где проходил условный фарватер. Тормозить и свистать всех наверх было поздно. Оставалось одно: на страх и риск пройти сквозь фосфоресцирующую дрянь и надеяться, что она не разрежет посудину на куски, не скрутит в штопор, не взорвет топливо, не отправит всех нас в перпендикулярное измерение. – Малой, ты здесь? – крикнул я наружу.

Рожа Лёвки моментально появилась в дверном проходе. Тьфу, блин! Специально караулил, что ль? – Кто где спит?

– Гост в каюте, Дрой с Зеленым на корме, – быстро выпалил он.

– Тех, кто на корме, живо накрой брезентом… Кусок я видел возле кубрика. И сам рожу под капюшон спрячь!

– А что? – встрепенулся он. – Я ж только чай поставил… – Смотри!

Я резким движением повернул его башку в сторону аномалии, к которой приближался корабль. Теперь не заметить радужную феерию было сложно. До паутины оставалось метров десять, ее светло-голубое отражение кривлялось в потревоженной реке. Лёвка без лишних эпитетов бросился на корму.

Чем ближе мы подплывали к «неводу» – так я про себя окрестил эту штуковину, – тем меньше этот «невод» мне нравился. Возле пня, где находился центр, колыхался вороний скелет, белые косточки которого я сначала принял за узел паутины. А когда «Федерация» подошла вплотную, я заметил в толще воды трепыхнувшуюся рыбу. Крупную: вроде леща или сома. Не знал, что в ядовитой Припяти такие водятся.

– Маловата для нас сеточка, – храбрясь, пробормотал я. Нос баркаса прорвал мерцающую завесу.

Я ждал электрического разряда, скрежета, вспышки, взрыва, шипения, на худой конец. Привыкший к каверзным ловушкам Зоны мозг ожидал всего что угодно, кроме того, что произошло в следующий миг.

Нити «невода» мягко расступились, пропуская корабль. Широкие сегменты сдвинулись, длинные сжались, и «Федерация» неторопливо прошла через сотворенную дыру, как через отверстие диафрагмы. Я готов был поручиться: аномалия сама пропустила нас, а не судно пробило в ней брешь. Логично: большая железная рыба оказалась не по силам скромному бездушному браконьеру – так зачем драть сеть, когда можно просто убрать ее с пути.

Но самое интересное произошло, когда середина корабля проходила через светящуюся арку. Свод из тончайшей материи вдруг загорелся, как новогодняя гирлянда, и осыпался вниз бледными желтовато-красными искрами. По палубе, крыше, бортикам и швартовым брызнули мириады мигающих капель, заставив сердце сжаться от смеси ужаса и восторга, и быстро исчезли. День вновь сменился ночью. Сзади осталось неяркое серебристое свечение сходящихся нитей.

«Невод» вновь был заброшен в реку, за добычей помельче.

Все началось и кончилось так внезапно, что я не успел толком понять: причинила ли аномалия вред кому-то из команды или нет. Через минуту в рубку зашел Лёвка и сообщил:

– Норма. Правда, Дрой решил, что фейерверк творится во сне, и собрался нырнуть за рыбой. Быстро опомнился, и все обошлось. Пойду за чаем следить – почти вскипел.

Я кивнул. Парень исчез в темноте.

Любой опытный сталкер знает: Зона крайне редко бывает красивой без последствий. Случается и здесь наблюдать живописные природные явления, но вблизи они, как правило, либо убивают, либо калечат, а решишь издалека поглазеть, и какая-нибудь прожорливая тварюга тобой позавтракает. Но иногда словно бы приоткрывается на мгновение занавес, за которым идет спектакль для богатых взрослых – прекрасный и безопасный. И мы, детвора бездомная, отваливаем челюсти при виде красотищи, за которую не надо платить жизнью или здоровьем. А потом занавес падает обратно…

ПДА зажужжал в нагрудном кармане, отвлекая от праздных мыслей. Я потянулся до хруста в спине, переступил с ноги на ногу, чуть не свалив стоящий в углу «калаш», и пожалел, что рулевому не положен стул – вахта длинная, ноги не титановые. Достал наладонник и обнаружил ответ от Латы.

Открывая сообщение, я прищурил один глаз и отнес руку с ПДА подальше, будто на экран вместе с текстом мог выскочить выводок химер.

«Гниль ты чернобыльская. Самец купированный. Знаешь, что я тебе на уши натяну, тело фонящее…»

Дальше я читать не стал.

Что ж, не выводок химер, конечно, но тоже неплохо. Так тебе, грубиян этакий, получай по сусалам.

Ответить, что ли? Надо же себя чем-то занять, в конце концов. Да и поговорим по душам, а то вон как баба посреди ночи надрывается в одну моську.

Я стал набирать фразу, наполняя ее холодным сарказмом и колкими подначками, но на половине остановился. Сенсорный экран отчужденно ждал, что будет дальше. Я задумался, глубоко вздохнул. Осторожно прикоснулся к пиктограмме с обратной стрелочкой, и курсор побежал влево, стирая буквы.

Захотелось сказать что-то совсем другое. Без фальши, без вечной издевки, без пьяных соплей. Что-то не такое, как раньше.