Монохромный человек (СИ)

И самое гадкое в том, что каждый раз Логинова отлично понимает, когда я лгу. И… И она знает, что я это знаю… И это всё вызывает у меня дикое отвращение. Лерка одна из тех людей, кого мне меньше всего хочется обманывать!

Я безмерно благодарна ей, что она не задавала лишних вопросов. Она словно понимала, что я всё равно не готова отвечать на них.

А может просто считала, что если я захочу, то сама расскажу.

И этот самый момент настал. Просто потому, что дальше так продолжаться не может.

Это всё слишком далеко зашло.

Я рассказала ей и про Стаса, и про то, чем я помогаю ему. Я наконец набралась храбрости объяснить куда я так часто пропадаю, и почему иногда могу днями не отвечать на сообщения.

Я фактически открыла ей ещё одну сторону своей жизни.

Ту, сторону, которую всегда скрывала и буду скрывать в будущем от большинства близких мне людей.

Ту сложную, пугающую и трудную часть моей жизни, о которой я не в силах рассказать окружающим.

Не в силах объяснить, что мне приходиться переживать, с чем я вынуждена сталкиваться, и что… что мне приходиться узнавать.

Да я бы и не посмела. Большинство людей, если и поверят, немедленно испугается такой моей способности.

Кому понравится, чтобы поблизости был человек, который может узнать твои самые неприятные и часто очень постыдные воспоминания? Кто сможет чувствовать себя по-прежнему комфортно и удобно, зная, что рядом есть человек, который может узнать о тебе неприятную правду?

Как жить, дружить, работать и общаться с таким человеком? Гадать, что ему там стало известно, о чем уже знает?

А может он теперь в курсе, что тебя унижали и били в школе? А может он теперь знает, что ты когда-то предал того, кто доверял тебе? А может он знает, что ты на самом деле мерзкий и подлый человек, а вовсе не тот герой, каким хочешь казаться? А вдруг этот человек со странной способностью узнает, как ты на самом деле ненавидишь тех, с кем якобы хочешь дружить? Вдруг он знает, что на самом деле ты одинокий и несчастный, всеми брошенный и никому в сущности не интересный?..

Что тогда? Как быть в таком случае? Как себя вести? Как реагировать?

Ужас и страх риска открытия личных тайн оттолкнет любого от такой, как я.

И сейчас я всё рассказывала Лерке только потому, что чувство вины и стыда, у меня пересилило чувство страха.

Я не смела смотреть на Лерку. Меня душила и угнетала моя совесть.

Но я уже не могла остановится. Я рассказала всё, что знала.

Закончив говорить, я настороженно, выжидающе взглянула на Лерку.

Подруга, прижав пальцы к вискам, с ошарашенным видом смотрела куда-то вперед.

— Лер…

— Значит ты можешь увидеть любые… любые воспоминания? — спросила вдруг Лера. — Любого человека?

Я опустила взор.

— Да.

Логинова шумно втянула воздух. Нервно вздохнула, тяжело выпустила воздух из легких.

— Я понимаю, что это звучит, как бред… — осторожно проговорила я. — Но…

— А мои воспоминания ты тоже видела? — спросила Лера.

Я услышала обвинительные интонации в её словах.

Я смотрела ей в глаза.

— Да. — призналась я печально. — Да, видела.

— Например?! — жестко спросила Логинова.

Кажется, она ещё не верила в мои способности. Что ж, её трудно в этом винить.

Я вздохнула.

— На прошлой неделе ты тайком взяла деньги из кошелька своего отчима. — вынужденно, уставшим голосом ответила я. — А ещё ты иногда врешь Беатрисе Константиновне, что у тебя дополнительные занятия по английскому языку, а сам после школы играешь на гитаре в переходе. Потому, что хочешь накопить на подарок для Лады, к её дню рождению. Ещё… Ещё ты…

Я подумала, стоит ли об этом говорить. Но, решила, что если уж начала рассказывать, то нужно рассказывать всё до конца.

— Ещё ты от левых аккаунтов сама себе комментарии на странице в инсте и фейсбуке пишешь.

Лера вдруг резко хлопнула ладонями по коленям.

Я вздрогнула, боязливо уставилась на подругу.

— Так… — проговорила Логинова. — Понятно… Я… Я не знаю… Не знаю, что тебе сейчас сказать…

Лера и правда выглядела так, словно растеряна и рассержена одновременно.

— Слушай, мы, наверное, поедем. — Лерка встала и позвала сестренку. — Лада! Лад… Пошли. Нам домой нужно.

— Хорошо! — отозвалась девочка.

Она отряхнула руки от крошек печенья и подбежала к Лерке.

Оглянулась на меня, помахала ручкой.

— Пока, Ника! — звонким голоском крикнула она.

Я улыбнулась ей, помахала в ответ.

— Пока! — крикнула я.

Лера лишь молча обернулась, взглянула на меня долгим, изучающим и настороженным взглядом.

Затем отвернулась, не сказав ни слова. И они вдвоем поспешили прочь.

Я осталась одна сидеть на скамейке возле детской площадке.

Ветер подкидывал щепоти песка, швырял из стороны в сторону.

Шелестели листья деревьев над головой.

Я подняла взгляд, уставилась в небо. Там вальяжно и лениво плыли лохматые, разбухшие облака.

Что теперь будет? Стоило ли рассказывать Лерке правду?

Как она теперь себя поведёт?

Наверное, нужно дать ей время привыкнуть к тому, что она узнала.

Понять это и осознать.

Но, можно даже не сомневаться, что её отношение ко мне изменится.

Мысли о Лере вытеснили тяжелые раздумья о Гудковой.

Сегодня, час с лишним назад, она чуть было не отняла жизнь Лады.