Монохромный человек (СИ)

— Там она… — «Джамба» небрежно махнул рукой, неопределенно указывая куда-то в конец длинного коридора.

Пока они шли в полумраке, мимо клеток.

Стас слышал шорохи, скрежет когтей, шумные вздохи, приглушенные рычания. Глаза собак поблескивали в полутьме.

Он слышал, как животные настороженно принюхиваются.

— Ну, вон она. — сказал Джамба махнул рукой на одну из клеток.

— Ключи? — сухо спросил Корнилов.

— Вон… на стене.

Корнилов снял связку ключей с крюка на стене и открыл большую клетку, напоминавшую целый вольер.

Здесь, на куче смятого, грязного тряпья зажалась в угол русоволосая девушка.

Стас осторожно, не торопливо вошел в клетку.

Девушка вздрогнула, поджала ноги, вжалась спиной в решетку клетки.

Большие серые глаза в ужасе уставились на Стаса.

— Спокойно. Всё хорошо… — Корнилов поднял ладони. — Не бойся… Ты понимаешь меня?

Литовка несколько раз боязливо кивнула.

— Отлично… Я из полиции. Меня зовут подполковник Корнилов. — Стас достал удостоверение и показал девушке. — Не бойся, пожалуйста… Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда. Ты пойдешь со мной?

Девушка посмотрела за спину Стаса. Корнилов оглянулся. Джамбул тоже смотрел на девчонку.

— Не переживай по поводу него. — ответил Корнилов. — Он тебя больше не побеспокоит.

— Это че это… — начал было Бурульдинов, но тут же получил удар в живот от одного из патрульных, державших его.

— Пойдем? — Стас приблизился к Романэ и протянул руку.

Девушка коснулась его руки, сжала пальцы. Ей с трудом удалось подняться.

Когда она встала, рваное одеяло упало с её ног и обнажило её тело.

Стас замер. От щиколоток до бедер, и от кистей рук до плеч тело Грюневене было покрыто линиями плохо заживающих порезов и синяков. Сине-желтые и багровые пятна синяков расползались по коже живота, груди, плеч, голеней и предплечий.

Романэ явно и часто били.

Били ради свирепо, с удовольствием. И резали. Не спеша. Не торопливо. Явно смакуя, и наслаждаясь процессом.

Корнилов обернулся на «Джамбу». Тот вжал голову в плечи, но ответил.

— Ну, а че?.. Она же задолжала… Должна была выплачивать…

— Сам бил? — обманчиво спокойным голосом спросил Стас.

— Да не, ты че начальник… — пожал плечами Бурульдинов. — Это я её дал попользоваться… Ну, там уважаемые люди с особенными пристрастиями… Ну, они же её не убили… Че там… Попользовали в удовольствие…

— Заткнись. — велел Корнилов. — И раздевайся.

— Не понял…

— Давай! — толкнул его в спину один из полицейских.

Джамба, явно не понимая, что происходит послушно оголился.

Стоя в трусах и майке, он потирал плечи и пританцовывал от холода.

Стас отдал его одежду Романэ.

— Переоденься. — сказал Корнилов девушке. — Знаю, что тебе противно. Но это лучше, чем идти в этих тряпках.

Он пнул ногой зловонные лохмотья на полу клетки.

Когда Романэ переоделась (одежда Джамбы мешком висела на ней), Стас вывел её из клетки и передал одному из патрульных.

— Отведи её наверх, если найдете еду, накормите и напоите.

— Есть. — патрульный приложил ладонь к бейсболке с кокардой и повел Романэ наверх.

Стас и другой патрульный остались с Джамбой.

Тот ещё не понимал, что будет дальше. Он растерянно и испуганно смотрел то на Корнилова, то на патрульного.

Стас, не торопясь подошел к клетке, где сидели двое волкодавов.

Открыл её и кивнул патрульному.

— Э, да вы че!.. — вскричал «Джамба».

Патрульный толкнул Бурульдинова в руки Стаса.

Корнилов врезал ему кулаком под дых. «Джамба» согнулся, захрипел.

Стас открыл клетку с псами и пинком ноги, затолкнул Бурульдинова внутрь.

Тот упал на четвереньки перед псами.

Животные направились к нему, внимательно принюхиваясь.

Джамбул отпрянул прочь, обернулся и бросился к прутьям.

Стас уже закрыл дверь клетки.

— Вы че творите?! — заверещал Бурульдинов и голос его надломился. — Вы чего, а?! Че это такое?! Вы же… вы это… вы ж менты! Вам… Вам нельзя!

— Пошли. — бросил Стас патрульному.

Тот со злым презрением, глядя на «Джамбу» сплюнул себе под ноги.

— Счастливо, мразь. — бросил он.

— Эй, вы куда?! — в панике закричал Бурульдинов. — Вы чего делаете?! Стойте! Э! Подполковник! Ну, в че! Ну, мужики… Ну, не надо! Ну, че вы…

Стас и патрульный поднялись и закрыли подвал.

Крики Бурульдинова мгновенно стихли.

***

Она дрожала, даже когда её укрыли двумя теплыми пледами.

Дрожали её руки и чашка с горячим шоколадом в этих руках.

Тихо позвякивала ложка в чашке.

Она сидела на больничной кровати, поджав ноги. И пила чай, молча глядя перед собой.

Стас наблюдал за ней. С тех пор, как он привез её в больницу и ей оказали первую помощь, он ничего ей не сказал.

Как и она ему.

Корнилов не спешил задавать вопросы. Девушка пока, что явно была не готова отвечать на них.

Стас решил не торопиться, и не давить на Романэ.

Он хотел дать ей время прийти в себя. Ровно на столько, чтобы она смогла мыслить, думать и вспоминать.

Только в таком случае она сможет отвечать на вопросы и давать нужные ответы. Стас зашел издалека. Осторожно. Ненавязчиво.

— Как чай? — улыбнулся Корнилов. — Не слишком сладкий?

Романэ бросила на него взгляд серых глаз. Молча отпила из чашки. Облизала губы.

— Вы меня тоже арестуете? — спросила она.