Монохромный человек (СИ)

Касьян не дышал. Он, потеряв возможность двигаться, перемещаться и шевелится глядел на жуткого вида женщину. Её тщедушное и одряхлевшее тело выглядело старым, но оно не было таковым. Женщина просто была мертва. Понимание этого, подобно змее, скользнуло куда-то за шиворот и забралось в его сознание, наполняя душу кошмаром.

Женщина обернулась. И Касьян заорал. Сильно, с чувством, с искренним и бесконечным ужасом.

А женщина усмехнулась ему дряблыми бледными губами и шатаясь шагнула к нему.

— Это всё ты… — раздался её голос в голове у Касьяна. — Это всё ты! Ты! Ты!..

Касьян с трудом поднялся, затем поскользнулся, упал и почувствовал, как пепел под ним зашевелился. Он отпрянул, снова поднялся. Отсутствие левой руки мешало и отягощало его. А из-под пепла вокруг него поднимались новые мертвецы. Их обвиняющие, гневные голоса дрожали и звенели в его голове.

Каменев развернулся и рванул прочь со всей возможной прытью.

Он бежал, врезался в деревья, царапаясь ветки и ломая их.

Он мчался не разбирая пути. А голоса мрачным колоколом звенели в его черепе и твердили:

— Это всё ты! Это твоя вина! Это всё ты! Ты! Ты!..

Каменев на бегу обо что-то споткнулся и почти навзничь упал лицом вперед, едва успев выставить перед собой правую руку.

Он тут же поспешил подняться, игнорируя боль в локте и коленях. И тут его взгляд наткнулся на черную одежду, колышущуюся перед его глазами.

Касьян медленно поднял взгляд и раскрыл рот. Но вместо нового крика ужаса, с его сорвался лишь сухой, надламывающийся хрип.

Он стоял над ним, возвышался в полтора человеческого роста.

Худой длинный и очень высокий он был в своем неизменном черном сюртуке, у него были все те же высоко поднятые и забранные назад черные, как смоль волосы и заполненные темнотой глаза. А лицо оставалось бледным, почти идеально белым на этом лице с насмешливой снисходительностью улыбались блестящие чёрные губы.

— Куда ты все время бежишь от меня? — спросил Монохромный человек. — Зачем? Разве ты не осознаешь всю бессмысленность своего побега?

Тут он чуть наклонился вперед, к Касьяну.

— Ты… мой… — прошептал Монохромный человек. — Ты мой от рождения и до конца твоего существования. Ты мой, и ты никуда от меня не убежишь. Ты никогда от меня не скроешься. Ты принадлежишь мне…

Тут справа раздались шаги. Каменев затравленно оглянулся и увидел её.

Он сразу же узнал девушку с лицом, раскрашенным в черный и белый. Она была нагая. Распущенные черные волосы развевались за спиной. Она не спешно ступала по пеплу босыми ногами и улыбалась.

Девушка с черно-белым лицом подошла к Монохромному человеку. Притянула его к себе за лацканы черного сюртука. И в следующий миг они страстно поцеловались.

Касьян с криком проснулся. И продолжая кричать в темноту палаты он сорвался с кровати. Ринулся прочь. Едва не упал, поскользнувшись на полу и врезался в дверь. Он распахнул её. Дверь ударилась об стену. Одинокая заспанная медсестра в коридоре испуганно взвизгнула. Касьян бросился к ней, но девушка завопив бросилась прочь.

— Помогите! — хрипел Касьян неуклюже пытаясь бежать за девушкой. — Помогите! Помогите мне! Он идёт за мной! Он преследует меня!..

Убежавшая от него медсестра позвала двух могучих санитаров. Те, без труда скрутили Касьяна и поволокли обратно в его палату.

Когда они вошли обратно, втаскивая отчаянно орущего и сопротивляющегося Касьяна один из них щелкнул выключателем на стене. Зажегся свет и все замолчали. Даже Каменев.

— Чтоб меня… — ошарашенно проговорил один из санитаров, глядя вверх на потолок.

Касьян тоже смотрел туда и молча плакал, сотрясаясь от невыносимого ужаса.

Под потолком, крест на крест были развешаны две длинных самодельных гирлянды. На провисших нитях медленно вращаясь из стороны в сторону висели черно-белые человечки.

— А что с Нечаевым? — вдруг спросил другой санитар.

— А что с ним? — спросил первый.

Второй оставил обомлевшего Касьяна, подошел к кровати старика и коснулся ладонью его шеи. Санитар тут же отдернул руку и оглянулся на соратника.

— Дык он это… Вань, походу он у нас тут… того… отошел.

Санитары не сговариваясь снова подняли взгляд к гирляндам с человечками, а затем обернулись на Касьяна.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Понедельник, 17 сентября

Настроение было безнадежно испорченным. И краски мира для меня серьезно поблекли. Вместе с позитивными эмоциями.