Монохромный человек (СИ)

Наши преследователи тоже попытались обойти пароход.

Гигантское речное судно ещё раз издало угрожающий гул. Яхта свернула влево.

Они явно хотели проскочить между пароходом и стеной набережной.

Но яхта была слишком большая.

У меня вырвался непроизвольный крик. Мирон тихо ругнулся.

И в следующий миг на наших глазах белая яхта врезалась бортом в каменную стену набережной.

Раздался мощный, скользящий удар. Брызнули искры, что-то оглушительно взорвалось. Раздался душераздирающий визгливый скрежет металла.

Люди на набережной дружно вскрикнули, бросились к металлической ограде.

Шикарная дорогая яхта перевернулась от скользящего удара.

Её киль выглянул из воды.

Корабль просто обернулся вокруг горизонтальной оси, упал на правый борт, подняв гигантскую волну и забрызгав людей на набережной.

Яхта начала быстро тонуть. Я увидела людей в воде, возле неё.

Оглянулась на Мирона.

Тот посмотрел на меня.

— Чего ты стоишь?! — закричала я. — Им надо помочь!

— Ника они…

— Они сейчас утонут там все! — истерично закричала я перепуганная.

Мирон кивнул, рывком штурвала резко развернул катер. Меня слегка приложило головой об окно.

Мирон направил наше судно к перевернувшейся яхте.

А на набережной, с обоих сторон мгновенно столпились оживленные кучи людей.

Все кричали, бубнили, орали, спорили. Очень многие достали мобильные телефоны, я увидела вспышки фотокамер.

— У нас есть спасательные круги?! — крикнула я Мирону.

Тот сухо кивнул. На корме, в ящике… Жилеты и круги.

Я ринулась на корму катера. Открыла ящик.

Мы плавно подошли к перевернутой яхте.

В воде со слезами барахталась какая-то девушка.

— Помогите! — взвизгнула она.

— Держитесь! — я бросила ей спасательный круг.

Затем достала второй бросила другим выплывшим из-под яхты людям.

Их было не мало. Человек десять… нет, двенадцать.

Вроде никто не остался внутри перевернувшегося судна.

А яхта между тем, стремительно утопала.

Я побросала в воду ещё три круга.

Остальные два бросил Мирон. Он же помог людям взобраться на наш катер.

Вскоре все, кто был на яхте оказались на нашем катере.

От такого количества народу, судно слегка просело в осадке.

Спасенные, с отпечатками пережитого буйного ужаса на лицах, содрогаясь от холода жались друг к другу, сидя на корме нашего катера.

Я угощала их горячим чаем.

Когда я поднесла чай одному из спасенных, кучерявому парню с неприятным взглядом насмешливых водянисто-голубых глаз, он вдруг виновато произнес:

— Извини… что мы… что я вас водой обдал… Я ж не знал…

— Всё нормально. — вздохнула я. — В конце концов мы квиты.

— Это точно. — ухмыльнулся парень и отпил из чай.

Мирон на тихом ходу подвел свой катер к ближайшему причалу и там пришвартовался.

Потом, мы все, вместе с жертвами внезапного кораблекрушения давали показания приехавшей полиции.

У нас у всех зачем-то сняли отпечатки пальцев. Всех без исключения осмотрели приехавшие к месту врачи скорой помощи.

Когда нас отпустили, было уже совсем темно. На Москву спустился теплый вечер.

Над столичной рекой засияли огни, а вода мерцала переливающимися отражениями и бликами ночных огней города.

Веял чуть прохладный, приятный ветерок.

Мы с Мироном сидели на корме катера.

Момент был приятный, спокойный и уютный.

— Жаль, что всё так вышло… — проговорил Мирон, глядя на вечернюю, шумную Москву.

— Да ладно. — чуть усмехнулась я. — Всё было прекрасно… А то, что произошло… Знаешь, наверное, могло бы быть и хуже. А раз так… то всё не так уж плохо.

Я посмотрела на него.

Он взглянул на меня, неожиданно усмехнулся.

— Ты меня удивила сегодня…

— Я? — я вскинула брови и тихо, робко спросила. — Чем же?

— Тем, что настояла спасать этих козлов. — он кивнул в сторону парней и девушек, которые садились в машины скорой помощи.

У них у многих обнаружились ссадины, ушибы, у двоих даже были перелом рёбер, кажется.

— Но они же перевернулись… — неуверенно проговорила я и пожала плечами. — Что мы уехать должны были?

— Нет… — он быстро покачал головой. — Нет, конечно… Просто… Ты за них так испугалась, после того, что они сделали…

— Ну, знаешь. — тихо фыркнула я. — Одно дело водой облить, и другое когда люди погибнуть могут… это не соразмерные вещи…

— Да-а, — ухмыльнувшись, протянул он. — Ты права, принцесса.

— Опять это слово.

— Принцесса? — улыбнулся он.

— Да. — вздохнула я.

— Я же сказал: тебе идёт. — он подмигнул мне и вдруг наклонился ко мне, странно наклонив голову набок.

Я испуганно отшатнулась, быстро моргая, непонимающе глядя на него, чуть приоткрыв рот.

Он был так близко. Я видела свое отражение в его удивленных глазах.

Мы сидели так пару мгновений, глупо и удивленно глядя друг на друга.

У меня в лёгких застыл воздух. Судорожно сжалось все в животе, голову заполнила жаркая, вязкая пустота. Беспокойно, часто, гулко, как в истерике, билось в груди сердце.

Язык не слушался. Я не могла отвести взгляда от глаз Мирона. Я только сидела и взирала на него.

Молча. Глупо. Растерянно. Испуганно.

Мирон отстранился. Вздохнул, взглянул на далекий горизонт, куда уходила река.

Там ещё виднелась чуть подсвеченная полоска темно-вишневого цвета.

— Ты, что… никогда не целовалась? — вдруг спросил он с добрым смешком.