Монохромный человек (СИ)

— Кто-то из этих козлов так пытался убежать, что врезался в ящики. А я стоял за ними! — со злой обидой голосе прозвучал в наушниках Стаса голос Сени.

— А где этот козёл? Скрылся? — спросил Коля.

— Нет… вон лежит…

Стас и собровцы продолжали расстрел бандитов.

Они застрелили ещё восьмерых преступников, сняли снайпера, а оставшиеся девять человек один за другим попадали на колени и заверещали в голос, что сдаются.

Всё закончилось буквально в считанные секунды.

Казалось всё завершилось, не успев начаться.

Но на самом деле, все объяснялось высоким мастерством Стаса, Сени, Коли и бойцов спецподразделения.

Сработали быстро, слаженно и чётко.

Стас оглядел помещение.

— Обыщите склад. — приказал Стас собровцам, а сам подошёл к стоящим на коленях преступникам.

Они держали трясущиеся руки над головой, в черно-зеленом спектре бледнели их перекошенные от паники лица, с блестящими точками испуганных глаз.

— Сдаюсь!

— Сдаюсь!

— Сдаюсь!

Они все, как одни жалобно повторяли одно и то же.

Стас пинками заставил по очереди лечь на пол каждого.

— Руки за голову! — грозно прорычал Стас. — Кто шевельнётся-пристрелю, как собаку!

Вернулись собровцы.

— Всё чисто. — доложил их командир.

— Отлично. Пакуем этих. — сказал Стас.

— Есть.

Задержанным нацепили наручники.

Стас связался с Аспирином.

***

— Твоя фамилия Шишкин? — с усмешкой, глядя в распечатанные данные, спросил Стас.

Они сидели в допросной, за серо-белым столом.

Возле правой руки Корнилова истекала ароматным дымком чашка с кофе.

В пепельнице на середине стола тлела сигарета Домбровского.

Сам Коля, сложив руки на груди, стоял у серо-зеленоватой стены с фактурой из искусственного камня.

Он с нескрываемым сердитым осуждением испепелял презрительным взглядом Шишкина Эдуарда Ивановича, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, уроженца Туманного бора.

— Ну, Шишкин и чё? — дёрнул плечами задержанный.

Он был плотный, плечистый, коренастого телосложения. Явно страдал от заметного излишка веса. Об этом свидетельствовало и одутловатое, заросшее неряшливой бородой лицо, с прищуренными, глубоко посаженными глазами мутно-серого цвета. А так же заплывшие жиром округлые плечи, руки, и заметно выпирающее из-под несвежей, заношенной клетчатой рубашки пузо.

Вообще, весь внешний вид Шишкина полностью соответствовал портрету «прирожденного преступника» по теории Ломброзо.

Если бы науку итальянского врача-психиатра признали дееспособной, Шишкин Эдуард Иванович подходил бы чуть ли не под все параметры исконно криминальной личности.

Которой, он вне всякого сомнения и является.

— Знаменитая у тебя фамилия. — вздохнул Стас, вспомнив известного однофамилица задержанного и его картины.

— Чё? — туповато спросил Эдуард.

Корнилов поднял на него взгляд. Шишкин глядел на него со скучающей угрюмостью на бородатом лице.

Его темные волосы лежали сейчас на прямой пробор, являя миру уродливую лысину со шрамами от язв.

— Забудь. — покачал головой Стас. — Лучше расскажи мне, как и за что вы сожгли дом, где квартировался альпинистский клуб «Горный путь»?

Шишкин пару секунд взирал на Корнилова. Его глаза тускло поблескивали из-под сдвинутых, косматых, тёмно-каштановых бровей.

Затем, он как-то странно сдавленно хрюкнул, будто подавился.

— Ты чё, начальник… Не жгли мы их… На х** нам это было нужно?..

— Чтобы альпинисты никому не рассказали, что вы храните у них под клубом! — с неожиданной вспыльчивой горячностью воскликнул Николай Домбровский.

Шишкин взглянул на капитана Домбровского так, словного только сейчас обнаружил его присутствие.

Он шевельнул плечами, размял их. Наручники на его запястьях, глухо звякнули.

— Да вы, менты, походу ваще ни в курсах, чё там творилось… — его рот темным провалом в густой бороде, приоткрылся в ехидной усмешке.

— Хватит того, что мы нашли у вас ящики с тоннами наркотических веществ! — Коля подался вперёд, подошел к столу. — Альпинисты не могли не знать, что вы там бережёте!.. Вы ведь наверняка пробовали привлечь их? А? Пробовали заинтересовать их? Чтобы они молчали? Может даже предлагали им долю? Что смотришь, урка вонючая?! А когда альпинисты отказались… Вы их сожгли! Вместе с домом! Живьем! А ты знаешь, паскуда, сколько там тел было найдено?! Пятьдесят четыре человека! Вы, обрекли на страшную смерть, пятьдесят четырёх ни в чем не повинных людей! Ты…

— Коля. — прервал Стас. — Выйди и остынь.

— Стас, я… — у Николая лицо пошло красными пятнами, в глазах лихорадочно блестела ненавистная ярость, от него исходил жар бушующего в душе гнева.

— Выйди, приведи себя в порядок, и возвращайся. — с жестким холодком, произнес Корнилов, глядя в нефритовые глаза капитана.

Домбровский обжег Шишкина негодующим взглядом и послушно вышел из кабинета допросов.

Шишкин насмешливо хмыкнул, снова странно хрюкнул, закашлялся и с издёвкой произнёс:

— Нервные у тебя подчиненные, начальник.

Стас ухмыльнулся глядя в глаза задержанного.

— У нас с тобой есть минут семь, пока он вернётся. — Корнилов откинулся на спинку кресла. — Ответишь на мои вопросы, я не оставляю тебя с ним наедине.

Бородач ощерился в злой усмешке.