Монолит

Сначала мне с трудом удалось стянуть пропитавшуюся кровью куртку с рваными дырами, которые сотворили щупальца кровососа. Я представил, что было бы, если бы мне не удалось закрыть горло, поморщился — с детства отличался богатым воображением — и осмотрел себя. Моя рука была покрыта застарелыми шрамами от ожогов, характерными площадками пересаженной кожи; пальцы без ногтей, а кожа неприятного розового оттенка; аккуратные, круглые, размером с двухрублевую монетку две ранки на предплечье, третья — клок вырванной плоти. «Главное — остановить кровотечение», — подумал я и обильно полил раны перекисью из аптечки. Кровь сразу свернулась и зашипела, поднимаясь розовой пеной. Звук не к месту напомнил шуршание шампанского, да так сильно, что я даже представил тонкий хрупкий бокал и тихий шелест пузырьков… Под кожей что-то нехорошо зашевелилось. Закусив губу, я взял нож, сделал неглубокий надрез и с легким содроганием вытащил из ранки два щупальца кровососа: когда тварь отшвырнуло гранатой, кусочки остались в ране. Усыпанные присосками с острыми коготками на концах, остатки паразита вяло сокращались, вызывая тошнотворные ассоциации с глистами. Инга побледнела и отвернулась. Одно слово — паразиты. Я посыпал рану антибиотиком. Название на упаковке стерлось, остались только последние буквы — «…мицин». «Будем надеяться, что поможет», — мелькнула мысль. Нормально забинтовать рану одной рукой у меня выходило плохо, но помогла Инга. Поверх изорванной руки легли туры бинта, я даже попробовал пошевелить пальцами — кисть чуть дрогнула…

В неровном утреннем свете я торопливо обыскивал отсеки рюкзака, что одной рукой делать было крайне неудобно, и складывал все находки на относительно чистой бетонной плите. Первым под руку попался разбитый ноутбук Андрея. Также в нескольких местах корпус компьютера был оплавлен, у него не доставало половины кнопок, а во время бегства ноутбук искупался в затопленных уровнях. «Вряд ли с жёстких дисков удастся восстановить хоть что-нибудь», — но я всё-таки сунул разбитый компьютер обратно в рюкзак. — «Будет, что предъявить Михаилу. Может, получу хотя бы часть обещанных денег? Но в остальном всё плохо: ни еды, ни связи. Что найдет спасательная группа, отправленная из Свободного? Тела кровососов и растерзанную палатку. Они решат, что я погиб. Так что на помощь рассчитывать не приходится, нужно добираться самому» — размышлял я.

Инга и я передвигались медленно, несколько раз к нам подбирались собаки, очевидно, учуяв кровь. Одну я подпустил совсем близко и показательно расстрелял — пришлось потратить пол-обоймы. Остальные собаки, видимо, сочли меня слишком опасной добычей и исчезли в густой траве вдоль дороги. По руке расползлась мучительная ноющая боль, но все-таки это было лучше, чем бесчувственная культя.

— Инга, слушай внимательно, тебе надо идти строго за мной, след в след. И тогда я обещаю, что всё будет хорошо.

Инга кивнула. «Умница, хорошо, что не задает лишних и ненужных вопросов», — поблагодарил я в сердцах девушку, здоровой рукой достал гайку с привязанной красной ленточкой и с силой бросил в сторону холма.

Сначала гайка летела, как положено, но потом затормозила, окуталась зеленоватыми искрами и начала подниматься всё быстрее и быстрее. Ее красный хвост трепетал, словно у диковинного воздушного змея. Через несколько секунд гайка скрылась в утреннем тумане. Аномалия с названием «трамплин» накрывала такой приветливый на вид холмик. Некоторые называли её «швыряла», но сути это не меняло: всё, что попадало в область её действия, начинало стремительно подниматься в воздух, опровергая законы гравитации. Поговаривали даже, что «трамплин» забрасывает предметы прямо в космос. Точно знаю, что это выдумки: года три назад я водил группу учёных как раз к этому самому месту. Они надеялись использовать эффект «трамплина» для запуска космических аппаратов, но надежды не оправдались. «Трамплин» действовал до высоты в пять-десять километров, потом предметы просто отбрасывало в произвольном направлении. Это, впрочем, нисколько не улучшало участи несчастных, угодивших в аномалию.

— Кирилл, а почему так? — Инга бросила гайку из той горсти, что я ей отсыпал.

— Кто знает? На то и аномалия.

Мне нравилась эта немногословная девушка. Удивляло то, что Ингу не смущали мои шрамы. Я снова вспомнил ее прикосновение и то, как Инга на всё спокойно реагировала. Может, потому что у девушки, как и у меня, не было прошлого — легче адаптироваться. Я видел, как вели себя туристы в Зоне, совсем не так, как она. Один американец, которого мне довелось водить «поохотиться», обделался от одного вида кровососа и улетел обратно в тот же день. «Ничего, мы дойдем до Свободного. Сначала отлежимся. У меня хватит денег на новое снаряжение. Бывают и женщины сталкерами. Редко, но бывают. Я научу Ингу всему, что знаю. И мы будем вдвоем. Но сначала нужно дойти…» — думал я.

— Нам ещё далеко? — спросила Инга.

— Километров двадцать, может, больше. К вечеру дойдем.