Монолит

И в тот же момент со стороны электростанции потянуло багровым маревом, земля мелко задрожала, небо стремительно темнело. Не стоит играть с чужими игрушками, когда не знаешь кто хозяин, особенно если не знаешь. Один из преследовавших нас вертолётов заложил крутой вираж и полетел в сторону кордона. Но последний не отставал. Выброс не щадит ничего в зоне, от него можно спрятаться только под землёй, то ли пилот вертолёта об этом не знал, то ли хотел поквитаться за погибших товарищей. Приборы не работали, только на лобовых экранах мерцала не слишком обнадёживающая надпись «Переключение на резервные видеокамеры», но внутренним взором я по-прежнему видел винтокрылую машину. Сейчас летающий танк летел нам прямо в лоб, хотя нас ещё закрывала изрядно потрёпанная временем и непогодой бетонная пятиэтажка, но ещё секунд пятнадцать и летающий танк появится над крышей. Я надавил кнопку открытия десантной аппарели, но моторы только тяжело взвыли: бронированная плита наглухо приварилась к корпусу.

Машина всё ещё ехала по инерции. Я крутанул ключ в замке зажигания, но услышал только тишину, попробовал ещё раз, добавив той странной силы, что жила во мне. Голова опять взорвалась болью, но было легче, куда легче, чем сжимать в ладонях ледяной шарик аномалии. И вздрогнув, как умирающий зверь, БТР завёлся. Интересно получился бы у меня этот фокус, если бы в машине двигателя не было вовсе? Что-то подсказывало что да, получился бы. Когда я надавил на газ, я подумал: зря пилот последнего Ската не последовал примеру товарища, потому что я собирался его убить. Возле древней давно заброшенной пятиэтажки зелёными искрами мерцал «трамплин». Нет для вертолётов «трамплин» не опасен, вот только не было нужды заманивать Ската в антиграв. Невзирая на протестующие крики профессора и Ирины, я в окружении зелёного сияния направил БТР в «трамплин». У двадцатитонной машины была изрядная инерция, мы плавно взмыли в небо, словно покореженная бронемашина научилась летать, прямо навстречу штурмовому вертолёту, от которого мы всё ещё были закрыты стеной. Невесомость наступила и внутри БТР. в воздух взлетели сумки и люди.

— Держитесь за что-нибудь, — только и успел крикнуть я, а потом наша бронемашина вылетела навстречу вертолёту.

Последним, что я увидел на наконец включившемся экране, были вытаращенные глаза пилота. А потом две машины столкнулись. Столкновение БТР с вертолётом — это даже почище, чем столкновение танкера с локомотивом. Мы были почти вдвое тяжелее, хоть и куда медленнее, и вертолёт разбился о невиданное препятствие, глухими хлопками сложились лопасти винта. С хрустом смялся колпак кабины, стрелок погиб мгновенно, но пилот успел катапультироваться, хорошая у него была реакция. Несколько секунд мы провисели в воздухе этаким тандемом, но потом БТР вышел из зоны трамплина и рухнул на крышу. Гнилые перекрытия не выдержали и бронемашина ушла вниз в облаке бетонной крошки, проламывая перекрытия этажей один за другим. Уже беспилотной, вертолёт на авторотации завалился на бок и тоже пошёл вниз. На насколько секунд я, кажется, отключился, а когда пришёл в себя, наша машина стояла почти вертикально, так, что десантный отсек и заклинившая навсегда аппарель стала потолком, а приборная панель — полом. Лицо было заляпано чем-то тёплым и липким, я подумал, что ранен, но, осмотревшись понял, что кровь не моя. Кусок балки пробил броню, и стальная арматура вошла Ирине куда-то в районе плеча, буквально пригвоздив девушку к креслу. Виктор, пошатываясь, вылез через открытый люк, коснулся всё ещё горячей брони и с проклятьем отдёрнул ладонь. Профессор подал ему руку и помог забраться обратно в машину. Выглядело это неуместно трогательно, — пожилой отец подаёт руку заблудшему сыну. Пасторальность картины портила струйка крови, стекавшая у Виктора по щеке.

БТР, пропахав в здании изрядную дыру, хищно торчал из угрожающе покосившейся пятиэтажки, застряв на высоте бетонного козырька у входа.

Часть третья. Монолит

 

Глава 1. Заброшенные туннели

Багровый туман выброса, в котором нехорошо перемигивались молнии, был уже совсем близко. Впереди неподвижно повисла на тросах фигура пилота последнего вертолёта, до него было метров сто. Добежать, перерезать стропы парашюта, помочь спуститься в канализационный люк. Минута, максимум две.

— Держись капитан, осталось немного! — Виктор и профессор помогали Ирине спускаться, она едва держалась, весь рукав костюма пропитался кровью. Надо же — она — капитан.