Монолит

Собственно, мало, кто об этом догадывался, но Ирина это знала. Старшим на блокпосту был сержант Петренко. Я его немного знал по своим прошлым визитам в Свободный. Раньше он служил в охране периметра. Что-то у него не вышло со службой: то ли за неподчинение приказам, то ли ещё за что-то угодил Петренко под трибунал и сбежал из-под следствия в Зону, да так и осел тут. На вид сержанту было лет сорок: поджарое накачанное тело, а мускулы такие, что оставалось только завидовать. Лицо, грубое, словно высеченное из гранита, пересекали четыре ровных белых шрама. Он вежливо поздоровался с Ириной и уставился на меня. Потом цепким взглядом прошёлся по сумкам и снаряжению.

— Тень, тебе выход из города закрыт до особых распоряжений.

Все складывалось очень хорошо: всё-таки Ирине удалось задержать приказ о моём устранении. Значит, пока охрана считает, что меня просто нужно держать и не пущать, а не тут же стрелять на поражение.

— Вот распоряжение, Николай, — засуетилась Ирина, протягивая сержанту бумаги. — Тебя, наверное, просто не предупредили, сегодня со связью какая-то ерунда творится.

Сержант внимательно просмотрел документы.

— Не знал, что Михаил в экспедицию собирается. Пойдемте, у меня на посту проводной телефон.

— Мы очень торопимся, бумаги в порядке.

— Мне нужно проверить, — твердо сказал сержант металлическим голосом.

Пост представлял собой укрытый бетонными блоками железнодорожный контейнер, правда, немного облагороженный, с утеплением и вентиляцией. Места в нем едва хватило, чтобы уместить стол, пару стульев и холодильник. Я с тоской посмотрел на стол сержанта, где под стеклянной крышкой находился кнопочный блок управления дверьми.

— У нас очень мало времени, — попробовала снова возразить Ира, — пропустите нас!

Сержант погрозил ей пальцем, потянулся к трубке и укоризненно заметил:

— Устав надо соблюдать.

Не думаю, что он и в самом деле что-то заподозрил, просто хотел осадить Ирину. Многие сталкеры — военные не исключение — считали, что женщинам вообще не место в Зоне, за исключением борделя. Что в этот момент происходило в голове у Ирины, я не знаю, но реакция у неё была мгновенная. Ещё секунду назад сержант крутил диск старого армейского телефона, и вот он уже беспомощно дергался в кресле, невидящими глазами уставившись на электроды электрошокера у себя на груди. Теперь я окончательно поверил в то, что девушка была агентом. Не теряя ни секунды, Ирина сорвала ключ с цепочки сержанта, откинула крышку и надавила зелёную кнопку открытия дверей.

— План «А» провалился, действуем по плану «Б».

Сначала я не понял: мы ни о каких планах не говорили, но потом заметил наклейки микрофонов на её шее.

В дверном проёме появился солдат. Я уже взялся за автомат, но Ирина имела молниеносную реакцию и снова опередила меня. Девушка вскинула руку с маленьким пистолетом со сглаженными краями. Глушителя не было, но выстрел получился почти бесшумным. Какую-то долю секунды солдат пытался разглядеть дырку у себя во лбу, а потом завалился на спину.

У нас пока еще действовал фактор внезапности: блокпост никогда не штурмовали изнутри, да и мы до сих пор не числились в списке врагов. Оставались мгновения, прежде чем остальные сообразили бы, что к чему. Я пытался прикинуть, сколько на блокпосту охранников. Десять? Двадцать? Даже если тут не было тяжёлого вооружения, всё равно нам не удалось бы уйти.

Прикладом автомата я выбил зарешеченное окошко и длинной очередью срезал двоих охранников. Если шокер и спецоружие Ирины шума почти не создавали, то автоматная очередь уже не могла остаться незамеченной. В последний момент я метнулся от окна в самый дальний угол комнаты, сшибая Ингу с ног и закрываясь холодильником.

Для тяжёлого пулемёта, установленного на вышке, стенки контейнера надёжной защитой не являлись. Холодильник протяжно звякнул, остро запахло алкоголем. Длинная пулемётная очередь прошила стены и потолок контейнера. Холодильник покрылся вмятинами, но устоял. Где-то наверху грохнуло так, что заложило уши. Я осторожно высунулся из-за изувеченного холодильника. Мое лицо, как и весь контейнер, было забрызгано кровью. Сержант Петренко по-прежнему сидел в кресле, но теперь у него не было головы. Может быть, не стоило охране так сразу открывать огонь?

Пулемет больше не стрелял, грохнуло ещё несколько взрывов, раздался треск автоматов и шум двигателя. Снова заговорил пулеметный бас, но уже не по нам.

— Бегом! — рявкнула Ирина, вышибая дверь ногой. В обеих руках у неё появилось по пистолету, и только теперь я заметил неприметную кобуру на предплечье.