Монолог Сперматозоида

Так прошло еще 4 года. В Москве, в старческом Кремле, появился молодой и энергичный Горбачев. Село наше разрасталось, учеников становилось больше, появилось пару более молодых училок, с одной из них я даже слегка подружилась. Мне было уже 31. Годы проходят, а тебя просто несет по течению… У меня еще случились два непродолжительных романа с двумя мужчинами, один был женатый, другой нет, но все закончилось тем же, то есть ничем. При этом, занимаясь с ними сексом, я по-прежнему ничего особенного не ощущала, что подтверждало давний ужасный диагноз молоденькой практикантки. Никаких изменений в жизни я уже не ждала.

Вдруг, в начале мая (это уже был 1988 г.), я получила письмо от тети Вали. Леночка, писала она, у нас всё плохо: я сильно болею, дочка Катька окончательно спилась, внук Колька, которому скоро 18, тоже попивает, он поступил в декоративно-прикладной техникум (он с детства любил фигурки из дерева вырезать, и это единственное, что у него неплохо получалось), но после почти 2-х лет учебы его выгнали за выпивки и драки, искать работу не хочет, связался с дурной компанией, уже побывал в милиции. А теперь – новая беда. Меня срочно кладут в больницу на операцию, это займет не меньше месяца, да и потом, дома, я слабая буду, и я боюсь оставлять Колю со своей вечно пьяной мамашей (т. е. моей дочкой) без присмотра. Нельзя ли, чтобы Коля погостил у вас летом три месяца, подальше от своей дурной компании, он, конечно, не подарок, но и не бандит ведь законченный. А за мной моя непутевая дочка ухаживать будет, хоть и пьяница, а куда денется, она всегда была хорошей дочкой. Когда это она была хорошей? – Молодые придумывают для себя будущее, а старики придумывают для себя прошлое…

Я сразу же ответила. Сначала посетовала на тётивалину болезнь и пожелала ей скорейшего выздоровления. Конечно же, пусть Коля приезжает, я буду ему рада, тем более, что сейчас я живу одна, и он никого не стеснит, а кроме того, я с июня в отпуске, так что смогу уделять вашему внуку больше внимания. Что же касается, что он «не подарок», то пусть тетя Валя не беспокоится: я все же учитель с уже почти 10-летним стажем, справлялась и не с такими. Далее я написала подробную инструкцию, как добраться двумя поездами до ближайшей к нам станции, где я смогу встретить Колю.

Прошла неделя, пришла телеграмма, и я поехала на станцию встречать Колю, выпросив в сельсовете коня с повозкой. И вот из обшарпанного, под завязку забитого вагона вылез двухметровый худющий парень с давно нечесаными длинными черными волосами, с потертым фанерным чемоданом в руке, заметно хромающий (видно, дела с ногой за эти годы лучше не стали) и со злобно-презрительной ухмылкой на лице.

– Коля? – Ну, здравствуй, я – тетя Лена.

Коля не поздоровался в ответ, с отвращением осмотрелся.

– Ну и дырища, да я тут сдохну со скуки!

– Ну почему, у нас там речка, озеро, рыбалка, я тебя с молодежью местной познакомлю.

– Да на фига мне эта рыбалка и эти местные, – окрысился Коля. – Что я с ними буду делать с хромой ногой?

Увидев телегу с лошадью, он выматерился. – А это что, мать-перемать?

– Не смей материться в моем присутствии, – прикрикнула я. – У нас тут трамваи не ходят и такси не ездят, – добавила раздраженно. Всю дорогу до моего дома он мрачно и молча оглядывался по сторонам.

– Ты ж погляди, красота какая! Это тебе не наш пылючий поселок! – взывала я, но никакой реакции так и не удостоилась. Увидев домишко, в котором я жила, он просто осатанел:

– И это я, вашу-мать, буду в этой халупе 3 месяца кантоваться?

– Можно подумать, до этого ты во дворце жил! – в сердцах сказала я.

– Там хоть 4 этажа и двор нормальный.

– Ага, как же, а во дворе одни придурки пьяные, мне твоя бабушка писала…

Я показала Коле его комнату, предложила помыться в ванной или сходить на речку, а потом поесть. Мыться он не стал, молча схватил тарелку с едой и заперся в этой теперь «своей» комнате.