Монолог Сперматозоида

Т.к. последний ледниковый максимум был примерно 18 тысяч лет назад, то, если верить теории, мы уже должны были пройти пик «теплого двадцатитысячелетия», и сейчас Земля должна начать постепенно и медленно остывать (следующие примерно 8.000–10.000 лет). Но более детальное моделирование (с учетом не только нагревания твердой поверхности Земли, но и тепла, которое накапливается в верхнем слое Мирового океана) показывает: происходящие сейчас процессы не укладываются в циклы Миланковича – промышленная революция конца XIX века все же переломила природную тенденцию.

Но надо бы хорошенько разобраться вот в чем: если Земля сейчас должна находиться в фазе остывания, но продолжает нагреваться из-за «лишнего» углекислого газа в атмосфере – то может ли так случиться, что в не таком далеком будущем остывание Земли «переломит» утепляющее парниковое влияние «лишнего» СО₂? И тогда, лет через 200, не потребуется ли человечеству «лишний процентик» СО₂ в атмосфере, чтобы слегка согреться?…

* * *

Тем не менее, я полагаю, что воспринимать изменение климата нужно без всякой истерики (в которую – в обе крайности! – любят впадать общественные деятели и политики, но отнюдь не ученые). Рецептом решения всех прежних проблем человечества были переходы на более высокую технологическую стадию: от сыроедения до разведения огня, от сбора ягод и орехов до оседлого земледелия, от каменного века до железного, от коня до «Форда». Проблемы изменения климата будут решаться именно этим путем. Например, не надо так сильно «колотиться» по поводу сокращения выбросов СО₂ – рынок довольно скоро сделает это сам: так, по многим прогнозам, к 2030 г. 1 «зеленый кВт*ч» энергии будет стоить меньше, чем 1 «угольный или нефтяной кВт*ч», а к 2040 г. 90 % всех вновь проданных в мире легковых автомобилей будут электрическими, и т. д. И разумеется, в нынешней фазе климата, необходимо быть готовым к увеличению числа и масштабов катастрофических ураганов, наводнений, “диких” лесных пожаров, засух и, как следствие, к взрывному росту расходов из госбюджета на ликвидацию последствий “климатических катастроф”. Например, одним странам, которым грозят затопления из-за поднятия уровня Мирового океана (а также частые ураганы), нужно уже сейчас начать проектирование и строительство плотин, углубление русла рек, и др. гидротехнические работы; в других странах, которым грозит засуха, селекционеры уже сейчас должны начать выводить растения (как сельскохозяйственные, так и декоративные), которые способны расти и давать высокие урожаи в новых условиях. И т. д. Сегодня выживание человечества в условиях изменения климата в ближайшие, по крайней мере, 100 лет не кажется непосильной задачей.

Итак, что же из всего вышеизложенного следует? Ответ на этот вопрос уже дал замечательный поэт Юрий Левитанский в своем известном стихотворении, положенным на музыку С. Никитиным и прозвучавшим в оскароносном фильме «Москва слезам не верит»:

«– Что же из этого следует? – Следует жить…»

Экология и христианская мораль

Для большинства ученых, а также политических и общественных деятелей планеты уже нет сомнения в том, что глобальный экологический кризис не только угрожает природными катастрофами и ухудшением качества жизни для миллиардов людей на Земле, но также поднимает проблему духовной деградации человечества.

Если обратиться к Библии («Бытие», 2–15), то мы прочитаем там: «И взял Господь Бог человека, которого создал, и поселил его в саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его». Разве не есть это Божий завет беречь природу?! Таким образом, сберегая природу, мы сохраняем Божье творение, бесценное уже хотя бы в силу того только факта, что оно – Божье.