Мономах. Смерть банкира

— Жаль, — согласился Мономах и посмотрел на часы. Присвистнул от удивления и сообщил: — А ты в курсе, что уже третий час ночи?

— Серьезно?

— Да. Два пятнадцать. И как мне кажется, в такое время все уже спят. Предлагаю отправиться по домам, а к соседке Блиновых заглянуть завтра.

— Думаете, она расскажет нам что-то новое?

— Не знаю. Возможно.

Ровно час понадобился Мономаху, чтобы добраться до своего дома. За рулем он пытался думать о чем-нибудь легком и успокоительном, но вместо этого думал о Людмиле Блиновой. Смысл жизни этой женщины сводился к одному: быть бедной и несчастной вдовой. Отбери у нее эту возможность, и жизнь станет пустой и ненужной.

Он притормозил у своего подъезда, и вдруг перед его мысленным взором встал труп молодого сотрудника Гошки Климова. Труп с перерезанным горлом. Не вызывало сомнений, что тут поработал профессионал. Причем, профессионал высокого класса.

А ведь когда-то и его самого учили убивать точно так же. Инструктор из секретной школы ФСБ, которого прозвали «Мясником».

«Интересно, где он сейчас? — подумал Толоконников. — Наверное, давно на пенсии или в психушке. Второе, пожалуй, вернее».

Мономах в своей жизни отправил на тот свет очень многих. Естественно, не без помощи Мясника. Точнее, его советов. Он попытался возобновить в памяти то ощущение, когда собственноручно вонзаешь острый нож в мягкую плоть, и его едва не вырвало от отвращения. Все-таки, стрелять было гораздо проще. Легкое нажатие на курок и все. Это не требовало большой моральной и физической подготовки. Вот убить кого-то активно — другое дело. Тут нужна не только сноровка, но и некоторая раскрепощенность, точнее сказать, убеждение, что ты поступаешь правильно.

Вытащив ключ зажигания, Мономах закрыл глаза и попытался сосредоточиться. И сразу подумал, что он не спал больше суток. Если, конечно, не считать трех неполных часов сегодня утром.

«Интересно, как там Леха и Юлия?.. Наверное, волнуются, куда я пропал. А у меня, к сожалению, нет никаких хороших новостей. Блинов по-прежнему гуляет по Москве, а это значит, что жизнь Юлии все еще в опасности».

Он выбрался из машины, так и не успев придумать того, что скажет Дардыкину и Свиридовой. Вряд ли они спали. Скорее всего, сидели на диване и ждали его возвращения. Или хотя бы звонка. Мономах бросил короткий взгляд на окна своей квартиры и здорово удивился — почему в комнате не горит свет? Нахмурив брови, он энергично крутанул колеса, направив коляску к подъезду. Через минуту Мономах уже находился на лестничной площадке и дрожащей рукой совал ключ в замочную скважину.

Дверь тихо отворилась, и Толоконников въехал в прихожую.

— Эй, есть кто дома? — громко спросил он.

Ему никто не ответил. Он объехал все комнаты, включая кухню, но так никого не обнаружил. О том, что в его квартире побывала женщина, свидетельствовал терпкий запах французских духов, стойко впитавшийся в стены. Только запах, и больше ничего.

«Ну и сюрприз, — расстроился Мономах. — Интересно, куда это они подевались?»

Неожиданно его взгляд уперся в какое-то странное пятно на полу. Подъехав поближе, Мономах нагнулся и сунул указательный палец в эту лужицу. Поднес ладонь к лицу и побледнел — палец был измазан кровью.

Глава 7

За много лет службы в армии Мономах не раз спрашивал у себя, не трус ли он? Он мог бы с уверенностью сказать, что не боится смерти. Когда его парализовало, он не испугался начать все с самого начала, начисто вычеркнув из памяти прошлые идеалы и стремления. Но в эту ночь, обнаружив в своей пустой квартире лужицу крови, он по настоящему испугался. Но только на мгновение. Спустя несколько секунд Мономах уже нажимал на клавиши сотового телефона, пытаясь дозвониться Степашкину. Когда ему это удалось, и в трубке раздался уверенный голос Юрия Сергеевича, Мономах едва сдержал возглас радости. Вместо этого сухо представился и коротко приказал:

— Юрий Сергеевич, приезжай ко мне.

И назвал адрес.

— Что еще произошло?! — расстроился тот.

— Все объясню на месте. Да, вот еще что — возьми такси. Если нам понадобиться куда-то ехать, то моей машины будет вполне достаточно.

— Понял, — в трубке послышались короткие гудки.

Мономах знал, что Степашкин прибудет к нему не раньше, чем через двадцать минут и решил не терять времени даром. Он внимательно осмотрел все комнаты, пытаясь найти следы пребывания посторонних. В каждой из комнат царил легкий беспорядок, и не было ничего необычного — ни следов борьбы, ни сопротивления. В пепельнице, доверху забитой окурками, Мономах обнаружил несколько сигарет «Кент». Он точно помнил, что Дардыкин курил «ЬМ», а Свиридова какие-то тонкие, дамские. Значит, за время его отсутствия в квартире побывал кто-то посторонний. Но кто? Кому Дардыкин мог запросто открыть дверь, и даже покурить с ним на досуге?

«Стоп! — вдруг приказал себе Толоконников. — А если этот неизвестный дымил не с Лехой, а с Юлией? А в это время Дардыкин был уже в отключке… Нет, Леха вряд ли бы открыл дверь чужаку… Черт, да что же здесь произошло?»