Читаем Мономир полностью

Миновав криозал, Кирилл вышел на лестницу и поднялся на жилой этаж.

- Поверните налево, - подсказала Сима. - Ваша каюта примерно через четверть круга. Чтобы вам, К-рил, имплантировать новый имплантат, нужно сначала его синтезировать. А до этого нужно его или спроектировать, или выбрать модель, использованную вами ранее. Но по вашему сердцебиение и электрическим и тепловым волнам, испускаемым вашим организмом, можно предположить, что копия прежнего имплантата вам не подойдет.

- А что не так со мной? - спросил Кирилл. - Ну то есть я понимаю, что все на так, но что именно? И, получается, ты меня не видишь?

- В видимом диапазоне волн не вижу. У данного ретранслятора отсутствуют видеоанализаторы. Что же касается первого вопроса. Ваш организм крупнее более чем вдвое, чем записано в вашей карточке. Если конечно вы К-рил 8243.

- Ты меня сама так называла, - вставил Кирилл.

- Записи об этом не сохранились. Так вот, ваш организм крупнее, чем должен быть у вивера. Температура вашего тела на восемь градусов ниже, если измерять по системе из криосимуляции “Е-23”. А электромагнитное излучение почти в десять раз выше. И голос ниже.

- А как сделать так, чтобы ты меня увидела? - спросил Кирилл. - Я еще не прошел мимо своей каюты.

- Еще буквально десять метров. Можно взять на пульте более мощную модель ретранслятора.

- А у пульта ты меня не видела?

- Видеоанализаторы в зале управления были отключены. Как и все прочие датчики. По всей станции не работает ни один датчик. Вы пришли, К-рил. Ваша каюты перед вами. Шаг назад.

Дверь перед Кириллом была не закрыта. Открыв ее Кирилл убедился в том, что ранее после обморока очнулся именно там. Полуобглоданный труп самоубийцы, снятой им из петли в подсобке столовой был тут.

- Сима, ты уверена, что в другом месте мне никак не укрыться? - спросил он.

- Каюта это оптимальное решение в свете того, что Станция не отвечает на мои запросы. Запорные механизмы каюты исправны. Хотя если учесть, что сейчас ваш геном не соответствует сохраненному образцу, а имплантат отсутствует, ваша каюта должна быть недоступна. Если другие каюты не заперты, то вы можете укрыться в любой из них.

- А что та можешь сказать об этом человеке? - спросил Кирилл, глядя на труп женщины.

- Это не человек. Это вивер Э-лиз 7315. Смерть наступила сто пятнадцать часов назад. Слепок сознания при этом не обновлялся.

Что-то щелкнуло вдалеке и Кирилл насторожился. Притворив дверь своей каюты, он направился в противоположную от донесшегося до него звука направлении, проверяя попутно каждую дверь.

- Что за слепок сознания? - спросил Кирилл, не прерывая поспешные поиски незапертой каюты.

- Слепок сознания, это личность вивера, сохраненная в базах данных, К-рил.

Через пару десятков запертых дверей Кириллу повезло. Еще одна дверь оказалась приоткрыта. Аккуратно потянув ее на себя, он заглянул внутрь. Там был беспорядок, будто кто-то второпях выгребал из шкафчика все содержимое. Но в целом было чисто. Трупы и кровища отсутствовали.

- Эта каюта подойдет? - спросил Кирилл.

- Подойдет, К-рил, - ответила Сима. - Запереть дверь?

- Запирай, - сказал Кирилл, заходя внутрь. - Только пожалуйста не рассказывай, кому эта каюта принадлежала. Сима, а слепок моего сознания сохранен в базе данных?

- Слепок сознания вивера К-рил 8243 сохранен. Недавних обновлений не было.

- Он, наверное, поврежден, - предположил Кирилл, усаживаясь на койку. - Я ведь не помню, что я вивер. Зато считаю свою жизнь в той криосимуляции настоящей.

- Слепок сознания не может быть поврежден, К-рил. Хранилище, жесткий диск, на котором он записан, не предполагает перезаписи или удаления. Просто сохраняются изменения, но отдельно. Но память носителя - вивера - может быть нарушена, например в результате травм.

- Если я правильно понимаю, любого вивера можно воскресить? - спросил Кирилл, осматриваясь.

Эта каюта ничем не отличалась от той, в которой он оставил труп незнакомой женщины. Но значительно отличался от той, в которой он прожил два месяца.

- Слово “воскресить” не совсем верное, К-рил. Но вы правы.

- И ту женщину?

- Любого вивера можно воссоздать в случае гибели, К-рил.

- А если я погибну, запишется слепок?

- Вашу память можно сохранить в медблоке, К-рил. Автоматическое сохранение без имплантата в принципе не возможно.

- Но у той женщины, труп которой остался в моей каюте, есть имплантат. Почему же ее слепок не был сохранен?

- Возможно из-за отсутствия рабочих датчиков, К-рил. Связь имплантатов с сервером поддерживается благодаря датчикам. Еще она возможна с помощью ретрансляторов.

- Ретранслятор у меня есть, - сказал Кирилл, поставив пластиковый прямоугольник на разложенный стол. - Осталось вставить в мои мозги новый имплантат, который до этого еще надо синтезировать. А до этого его нужно спроектировать. Ты можешь спроектировать имплантат?

- Могу, К-рил. Для этого в медблоке нужно проанализировать ваш организм.

- И все?

- Да, К-рил.

- И можно будет его синтезировать?

- Да, К-рил. Энергии и материи более чем достаточно.

- А еду можно синтезировать?

- Да, К-рил.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман