Монополия на чудеса

Рюмок в «Мюнхгаузене» не держали. Я встряхнул крохотное чугунное ядро, отвинтил крышку и вылил коньяк в чай. Пирог оказался горячим, нежным, ароматным – то, что требовалось! – вот только с сыром надули. Положили не зеленый, а обычный пармезан.

– Скажите, отче, – задал я вопрос, который меня мучил на протяжении последнего часа. – Вы действительно дальний родственник Иши?

Аснатар улыбнулся:

– Нет, сын мой. Просто с призраками и сумасшедшими не спорят. Армия зомби порвала бы нас в лоскуты, никакая аша не помогла бы. Так что пришлось ради благой цели душой покривить.

На ладонях Иштвана багровели пятна ожогов. Ледяные прикосновения Венди дорого стоили аснатару.

– Твое счастье, паства, – продолжил он, прихлебывая глинтвейн, – что эта сердитая девушка меня отыскала. Венди – исчадие ада. Но дзайан, в чьих владениях она живет, стократ хуже. Многое тебе удалось выведать?

– Нет, – признался я. – Меня вынесло на ложный след. До последнего момента я был уверен, что главный преступник – Людей. Если честно, я и вас подозревал.

– Случается, сын мой… – усмехнулся инквизитор. – Господь дал людям глаза, чтобы видеть истину, а враг божий – мониторы с плохим разрешением, чтобы их портить. Пожалуй, мне стоит рассказать вам кое-что. Но не задаром!

– Я в долгу перед вами, отче. Просите чего угодно.

– У дзайана Марченко ты позаимствовал кое-какие бумаги. Деяние сие предосудительно и среди благих ашаванов карается лопатой по хребту, если не хуже. Отдай мне эти бумаги, сыне. Отдай и больше не поддавайся искусам друджевым.

Откуда, интересно, Иштван знает, что бумаги у меня с собой?.. Я потянулся за сумкой.

– Вот, возьмите, – протянул я бумаги аснатару. – Здесь все равно нет ничего ценного.

– Это уж мне решать, паства. – Иштван торжественно спрятал дневники под рясу. – А вот теперь поговорим. Преблагая наша мать церковь давно интересовалась нечестивыми деяниями манаров. Гибли маги; хоть и мерзавцы, а все-таки какие-никакие сыны. Жалко. Хаванан предложил мне расследовать это дело.

…В каминной трубе загремело, и на угли плюхнулась жареная утка. Подскочил официант с серебряным блюдом.

– Бога ради простите, святой отец!.. – покаянно сообщил он. – Дуры, как есть дуры! Не разбирают, в какую трубу сигать. Сейчас яблоки посыплются!

И действительно: несколько яблок с сочным шипением шлепнулись в угли. Официант закатил их кочергой на блюдо и шлепнул его на стол. Аснатар невозмутимо кивнул. Не тратя времени зря, он оторвал утиную ножку и принялся жевать.

– К тому времени, как заблудшая овца… – продолжил он с набитым ртом, – иными словами, многоскаредный Вениамин отправился к тебе, чтобы нанять по делу о чупакабре, я уже более-менее представлял картину преступления. Я знал о Дверях Истени. Мне удалось втереться в доверие к учредителям ордена…

– Учредителям? Их было несколько?

– Не перебивай, паства. Прокляну. Да, было несколько. Людей – всего лишь ширма, под прикрытием которой творились нечестивые мерзости. Истину глаголю, сердце мое обливалось кровью! В меру скромных сил своих пытался я умерить злодеяния неблагие, но мерзавцам друдж застил глаза. Ни Литницкого, ни Марченко спасти не удалось. Боевики Дверей, кстати, адские бестии, уважаю… Тебя тоже уважаю: ты умудрился проникнуть в резиденцию и остаться в живых. Впрочем, с твоими талантами все возможно.

Иштван вгрызся в крылышко.

– Истинный глава Дверей Истени все это время прятался в тени… Сам Тепех – дзайан более чем посредственный, а потому решил взять количеством поводков. Оплетя весь Веден сетью интриг, он выяснил, что в руках Вениамина Литницкого находятся дневники средневекового рыцаря. В дневниках этих зашифрована тайна великого ассасина древности, Гасана ас-Саббаха.

Юрий Тепех оказался неплохим актером. Ему удалось втереться в доверие к Литницкому. Он оказывал старику различные услуги: продавал трупы для коней Диомеда, отыскивал нужные ингредиенты, помогал с заклятиями. Мало-помалу ему удалось выведать секрет ас-Саббаха: с его помощью любой дзайан мог набрасывать беспредельное число поводков, не опасаясь за свой рассудок. Время шло. Тепех становился все сильнее и сильнее. Понемногу он занялся некромантией – простеньким, но требовательным к мане делом. Между нами, паства: некромантия ужасно выгодна. Тебя, дщерь, особенно касается. Мертвеца можно вынудить переписать завещание; мертвец – прекрасный работник, он туп, услужлив, исполнителен, не имеет собственного мнения. В любом городе – я имею в виду большие города, паства! – спрос на зомби значительно превышает предложение.

Конечно же, дела Тепеха пошли в гору. Он удачно бракосочетался; предприятие его окрепло и стало приносить немалый доход. Скоро сделка с Вениамином Серафимовичем показалась ему в тягость. И тогда Тепех решил убрать компаньона. Сделал он это весьма хитроумно: искусно запугав Литницкого, вынудил его собрать в своих руках все белые листы рода. Затем, преднамеренно сдав нашей мрачной знакомой тайну ордена…

– Вот скотина! – сжала кулаки Света. К кому это относилось, так и осталось непонятным.