Монсегюр и загадка катаров

Исследователи Монсегюра, очарованные «Парцифалем» Вольфрама фон Эшенбаха, нечасто обращают внимание на его литературного предшественника, «Персеваля» Кретьена де Труа. Однако отдадим должное «Персевалю, или Повести о Граале»: в этом тексте сохранилось гораздо больше архаических черт, приближающих нас к первоначальному источнику, к легенде-архетипу. Вследствие этого фрагмент, соответствующий эпизоду с отшельником Треврицентом, довольно сложно понять: смысл его темен, а сам рассказ не несет той философской нагрузки, какую он обрел в изложении фон Эшенбаха. Итак, в этом эпизоде рассказывается о том, что некий священник «прошептал Персевалю на ухо молитву и повторял ее вплоть до того, пока рыцарь не запомнил ее. Множество имен Бога заключала в себе эта молитва, и среди них были величайшие из имен: ничьи человеческие уста не имели права произносить их, если только не грозила человеку смерть или великая опасность. Обучив этим словам Персеваля, отшельник велел не произносить их — до тех пор, пока не случится рыцарю попасть в большую беду»[37].

Такова эта замечательная история. В дальнейшем рыцарь воспользуется молитвой, что поможет ему избежать смерти. Таким образом, можно считать, что благодаря священнику и его «тайным словам» Персеваль обрел квазибессмертие… Кретьен де Труа не закончил «Повесть о Граале», поэтому нам неизвестно, намеревался ли он короновать Персеваля на царство Грааля. Вполне возможно, что это не входило в его литературные планы. Однако что можно сказать о тайной и в какой-то степени опасной молитве, заключавшей в себе имена Божьи? В подобном рассказе слышны отголоски древнееврейского предания о Лилит, покинувшей Адама и преследуемой ангелами Божьими. Лилит отказалась повиноваться приказам Всевышнего, ибо она знала тайное, невыразимое имя Бога. Несмотря на христианскую «оболочку» «Повести о Граале», мы не уверены, что этот эпизод может послужить примером ортодоксии.

Тайная молитва — вот тот самый камешек, которого не хватает в постройке дьявола для того, чтобы мост не обвалился. Кто знает — возможно, катары были близки к тому, чтобы найти тайное, невыразимое имя Бога. Возможно даже, что им удалось узнать его. Однако был ли передан этот секрет? Кому доверили катары свою тайну? Где может храниться это знание: в Монсегюре или в Керибюсе, в пещере Ломбрив или в замке Монреаль-де-Со, в Бюгараш или в Ренн-ле-Шато? Или же тайного знания были удостоены Ренн-ле-Бен, Гране или замок Юссон? Или, возможно, продолжать поиск следует в замке Пуйверта, в котором находятся графические изображения легенд о короле Артуре? Кто, если не Отшельник, поможет нам отыскать «тайные имена Бога»?

Глава II КАТАРИЗМ И ДРУИДИЗМ

В день семисотлетия осады Монсегюра, то есть 16 марта 1944 года, когда Франция еще переживала дни немецкой оккупации, Жозеф Мандеман в компании нескольких друзей посетил Монсегюр, бывший в то время в ведомстве Инициатического общества Тараскон-сюр-Арьеж. Целью поездки стало открытие памятника, небольшой стелы в честь Мориса Магра, первого президента общества «Друзей Монсегюра», скончавшегося в 1939 году. Памятник решено было установить на склоне пога. Испросив на то разрешения компетентных органов и уведомив немецкие оккупационные власти о намечающемся сборе, Жозеф Мандеман и шесть его товарищей очутились в Монсегюре. Это были Антонен Гадаль, Поль Салетт, Рене Клястр, Морис Рок, Поль Филип и писатель Жозеф Дельтей. Церемония открытия прошла без помех: на участников сбора никто не обратил внимания, разве что маленький немецкий самолет, пролетавший в тот момент над Монсегюром. Белой струей дыма он прочертил в небе кельтский крест…