Monster in me (СИ)

— Ты лжешь… Джин не мог… Ты хочешь сделать мне больно и лжешь! — Юнги скидывает с себя руку альфы, с трудом встает на ноги, но в следующую секунду снова сползает на пол, не в силах поднять всю тяжесть горькой реальности. Мин видит, что альфа не лжет. Видит это в холодном, прошивающим насквозь и прибивающем к стене взгляде.

Внутренности полосует концентрированной ядовитой болью. Она подталкивает сердце к горлу и рвется наружу. Юнги тошнит, и он почему-то уверен, что вытошнит его своей же кровью и своим же разбитым вдребезги сердцем. Он чувствует, что если он сейчас не добежит до ванной, то он выблюет кусочки своего сердца прямо на пол спальни. Юнги, приложив ладонь к губам, кое-как все-таки встает и бежит в ванную. Но его не рвет. Позывы ложные, или же нервная система настолько истощена, что сама уже не справляется и барахлит. Боль возвращается с удвоенной силой. Хотя больше уже вроде некуда. Разъедает сосуды, отравляет кровь, закипает под кожей и оставляет уродливые черные ожоги на ней. Мин смотрит на покрывающиеся волдырями руки и не понимает. Он не хочет понимать. «Джин не мог», — Мин все повторяет про себя эти три слова и смотрит снизу-вверх на остановившегося у двери в ванную альфу. Предательство. Мин впервые встречается с ним настолько близко. Предательство, оно ломает кости, крошит, и омега бесформенной массой прилипает к кафельному полу. Оно размазывает, отдает набатом в висках, шепчет и повторяет: «Твой брат. Твой родной брат. Твоя кровь». Перед глазами плывет, Мин жмурится, пытается отогнать наваждение. Не различает где реальность, где нет. Теряет грань, обнимает свои колени и, уткнувшись лицом в локоть, воет.

— Пожалуйста, — Юнги поднимает взгляд полный осязаемой, прошивающей насквозь боли на Намджуна. — Умоляю, скажи мне, что врешь. Скажи, что это неправда, — хрипит омега и подползает к альфе.

Но Ким молчит. Смотрит на сидящего на полу в ванной, с размазанным вокруг глаз лайнером омегу и молчит. Смотрит, как покрывается трещинами, ломается и рушится сильный, обычно твердо стоящий на ногах парень, и молчит. И это молчание убивает. Этим молчанием можно пытать. Юнги шарит ладонью на груди, пытается расстегнуть блузку, но не находит пуговиц и рвет ее на себе. Воздух заканчивается, ему кажется, что он задыхается. Хрипит, открывает рот, пытается вдохнуть кислорода, но не может. Бьется в немой истерике. Пытается ухватиться хоть за что-то, лишь бы не провалиться в темноту. Но боль утягивает на самое дно, и сознание отключается. За секунду до падения в пропасть Мин успевает почувствовать, как его хватают за руку.

Намджун пугается. Впервые в жизни альфа настолько сильно пугается. Когда Юнги добегает до ванной, Ким уже тянется к мобильному и собирается вызывать скорую. Но ведь израненную душу ни один врач не вылечит. Намджун смотрит и словно в реальности видит, как покрывается рубцами кожа омеги. «Не надо было говорить», — мигает табло перед глазами альфы. Но он бы все равно узнал. Рано или поздно. «Он ведь защищает свою семью, возводит в ранг святых, пусть теперь наслаждается. Вот только тронуться умом я ему не дам», — думает альфа, наблюдая за агонией Мина на полу.

Намджун аккуратно обхватывает омегу, словно он фарфоровая кукла, у которой, правда, уже перебиты все внутренности, и все, что остается, это красивая оболочка. Он поднимает омегу на ноги и заводит под душ. Включает теплую воду и держит. И плевать, что сам намок, что на прием уже не вернуться, хотя там его ждут. Он стоит под струйками воды, прижимает к себе хрупкое, еле дышащее тело, гладит его волосы и просит успокоиться. Врет, что все будет хорошо. Юнги цепляется за рубашку альфы, отодвигается и смотрит ему в глаза. И Намджуну снова страшно. Пустота в глазах Юнги отдает пугающей темнотой. Он прижимает голову омеги за затылок к своему плечу, чувствует, как нормализовалось его дыхание, отключает воду. Снимает с не сопротивляющегося Юнги одежду, кутает в полотенце и переносит в спальню. Достает из шкафа сухую одежду, кое-как натягивает на омегу джинсы и пытается надеть толстовку. Мин сворачивается в клубочек на постели, цепляется руками за покрывало, не дает альфе натянуть нормально толстовку.

Ким смотрит на парня на кровати и горько улыбается. Завтра Юнги ждут новости. Все газеты, журналы и интернет-порталы будут пестреть новостями о Мин Юнги — новом любовнике Ким Намджуна. На него будут тыкать пальцем, и первое время омега вообще не сможет выходить из дома.

Юнги подбирает под себя ноги, отползает от альфы и смотрит на него, как побитый щенок. Намджун бы даже пожалел его, или даже сердце бы кольнуло, если бы оно только было. Ким тянет парня за лодыжку на себя, обхватывает лицо и заставляет смотреть в глаза.

— Теперь ты можешь идти. Я сделал все, что хотел, и ты мне больше не интересен, — глаза в глаза, не дрогнувшим голосом, полосуя каждым словом.