Monster in me (СИ)

Странный сон и неспокойная ночь сказываются на состоянии омеги. С утра Юнги чувствует себя паршиво. Все болит. Хочется лежать в постели и не вылезать из дома. Он думает, что точно простудился ночью и заболел. Но работу никто не отменяет. Мин второпях собирается и едет в магазинчик. Юнги провожает уже пятую машину на заправке и идет в магазин обслужить озирающегося по сторонам клиента, как живот резко скручивает, и Мин еле удерживает себя на ногах. Омега буквально липнет к прилавку и, кое-как нацепив улыбку, спрашивает покупателя, что конкретно он ищет. Покупатель - альфа лет сорока пяти, по припаркованному у дороги пикапу и груженной в него аппаратурой, скорее всего мастер или ремонтник. Альфа что-то спрашивает, но Мин не слышит. Уши закладывает гул голосов. Омега почти не соображает. До Юнги только начинает доходить, что это течка. Со всем адом, происходящим в последнее время, цикл, видимо, сбивается. И Юнги вообще не готов к течке. Ни подавителей, ни лекарств, ничего. Он стоит посередине мини-маркета в жопе мира и смотрит на альфу, который, судя по выражению его лица, уже чует запах и все понимает. Мин пятится к стене и, крикнув, что здесь камеры, бежит к кладовке. Альфа срывается с места, перехватывает омегу в двух шагах от двери в кладовку и валит на пол, придавливая своим весом.

— Какой сладенький и вкусный, — мужчина усиленно пытается засунуть в рот Юнги свой язык и хватается за ремень его брюк, пытаясь спустить.

От альфы пахнет потом, грязью и полынью. Юнги кричит, бьется в руках мужчины и, стоит альфе отстраниться, чтобы расстегнуть свои брюки, бьет его коленом больно в пах. Мужчина воет на весь магазин, Юнги выползает из-под него и, еще раз ударив держащегося за пах альфу в лицо, залетает в кладовку и запирает дверь.

«Черт, черт, черт, — на автомате повторяет омега. — Как же не вовремя».

Альфа бьет кулаками дверь, угрожает не просто выебать, но и убить омегу за сломанный нос. Юнги вздрагивает от каждого удара, подползает на середину кладовки и ложится на спину на пол. Мин слушает мат и угрозы разнести дверь, чувствует как мокнут его брюки, как сознание заволакивает невыносимое, сумасшедшее желание… У его желания есть лицо. И оно принадлежит Ким Намджуну. У Мина нет сил этому сопротивляться и отгонять мысли о единственном человеке, которого хочется прямо сейчас. Его сильные татуированные руки, плечи, за которые хочется уцепиться и не отпускать… Мин прикрывает глаза и вспоминает, как Ким придавливал его к постели, как дико целовал, сминал в руках. Хочется. До белых пятен перед глазами хочется Намджуна. Ни Чимина. Ни кого-либо другого. Именно Ким Намджуна. Ненавистного, выворачивающего все нутро одним своим видом Намджуна.

До Чимина течки Юнги переживал на таблетках. В одиночестве. После - уже с Паком. Но Мин не может вспомнить, чтобы хоть раз в этот период он настолько бы сходил с ума. До боли, до дрожи. Омега почти воет, мечется по полу и, как в припадке, повторяет одно и то же имя. Альфа уже бьет дверь чем-то тяжелым и точно сейчас ее разнесет, думает Юнги. Мин не знает, не понимает, что творит. Идет на поводу желаний, на поводу своего тела. Мозг отключается, реальность заплывает. Нестерпимое желание за секунды оборачивает горящие внутренности и затягивает бесформенные толстые узлы на венах, не позволяя крови бежать. Системы перемыкает, и все, что Юнги чувствует, это оголенные резонирующие всеми спектрами пошлости пульсирующие от метки разряды. Они жгутся, растекаются по телу, расплавляют последние вопящие холодной рациональностью мысли, оставляя вместо кожи драпированное миллиметр на миллиметр полотно с одним единственным именем, прошивающим насквозь по всему периметру в каждую клетку – Намджун-Намджун-Намджун. В Юнги нет воли, нет страхов, нет ничего, способного затормозить его падение, только Намджун, чьи невидимые руки подчиняют собственной воле, требуют отдаться и перестать сопротивляться. Сдаться этим тяжелым на грани боли волнам удовольствия и желания принадлежать. И Мин не может заглушить в себе эту потребность поддаться безумию. Поэтому Юнги с трудом достает мобильный из кармана и дрожащими руками нажимает на имя Намджуна. Ким не отвечает. Юнги дышит через раз, вслушивается и считает гудки. Чуть не плачет. До боли зажимает в руке корпус телефона и мысленно умоляет Намджуна ответить.

— Да, — наконец-то раздается долгожданный и до боли знакомый голос на том конце трубки.

Юнги кажется, что приступ усиливается от одного только голоса Кима. Мин сглатывает, выдыхает и хрипло, еле контролируя дрожь в голосе, говорит:

— Помоги мне.

***

Намджун сидит в кабинете и слушает отчет Техена после визита в северные регионы, когда замечает мигающий экран мобильного. Альфа лениво тянется к телефону и отвечает. На том конце голос, который он узнал бы из миллиона. Голос, который, несмотря на то, что хозяина уже давно нет в жизни альфы, никак не забывается и не выходит из головы. И этот голос просит сейчас помощи у Намджуна.

========== Your skin ==========

***