Монстр

– Любовалась цветами, – я ласково улыбнулась.

– Чушь собачья.

– А ты докажи.

Он смерил меня хмурым взглядом. Мы оба знали, что он не мог этого сделать.

– Ну что ж. Славно поболтали, Бреннан. У тебя все? – Я смахнула его руку, насмехаясь над ним, как моя мама над прислугой.

– Не совсем, – ответил он, подражая моему аристократичному протяжному произношению, к которому мама учила меня прибегать всякий раз, когда мы оказывались в благовоспитанном обществе. – Рад, что застал тебя. У меня есть новости касательно нашей ситуации.

– Нашей ситуации? – я вскинула бровь.

– Нашей договоренности трахаться, – выпалил он, обнажив белые клыки в неприятной, жуткой улыбке. – Она отменяется. Я больше не заинтересован. Классное развлечение на один раз. На пять баллов из пяти. Дам тебе отличную рекомендацию. К сожалению, у меня сейчас назрело несколько неотложных проблем, и совершенно нет времени на замороченную киску.

Я чуть не задохнулась от его грубости. Да как он смеет? Как смеет уязвлять и унижать меня на каждом шагу, тогда как я за те десять лет, что мы знакомы, не позволила себе ни малейшей несправедливости в его адрес?

Я лишь стремилась проводить время в его обществе, была мила с ним и отдавала ему себя на его же условиях. Но каждый раз он находил новый, изобретательный способ показать мне, что не заинтересован. А тот единственный раз, когда все же оказался заинтересован, он счел необдуманным решением.

Я одарила его сухой, недружелюбной улыбкой, от которой у меня самой все похолодело внутри.

– А у нас были совместные планы? Извини, не припомню. В любом случае, спасибо, что сообщил актуальную информацию о встрече, на которую я и так не собиралась приходить. А теперь не пора ли тебе заняться поручениями моего отца? – Я постучала себе по подбородку.

Несмотря на его суровый взгляд, я видела, что он слегка озадачен новообретенной твердостью характера, которую я решила продемонстрировать.

– Давай-давай! – весело пропела я, хлопнув в ладоши. – Как ты уже сказал, мой отец отстегивает тебе кругленькую сумму и не за твои интеллектуальные способности, которых тебе, на мой взгляд, явно недостает. Дай нам знать, когда раздобудешь больше информации о виновнике утечки. – Я развернулась и быстро зашагала прочь, оставив его в холле одного и больше не удостоив взглядом.

Я пошла на кухню, подхватила маму, как ребенка и повела в комнату, где ее уже ждала горячая ванна. Я мыла ее волосы, говоря ей все, что она хотела услышать.

Что она красивая, любимая и сильная. Что папа приползет к ней на коленях с украшениями, винтажными сумками и повезет ее в отпуск. А если она захочет, то может потрепать ему нервы какими-нибудь юридическими документами, которые перепугают его до смерти.

– Ох, Эшлинг, я сегодня глаз не смогу сомкнуть. Ты не могла бы погладить меня по волосам, пока я все же не засну? – простонала мама, когда спустя несколько часов неустанной заботы о ней я сказала, что мне нужно в душ.

Я сдержанно улыбнулась, присаживаясь обратно на край кровати.

– Да. Конечно.

Я часами гладила ее по волосам. Когда она, наконец, заснула, а мои пальцы онемели, я вернулась в свою комнату, быстро приняла душ, легла в кровать и заплакала.

Я плакала из-за мамы и всех тех страданий, которые ей пришлось вынести в этом браке.

Плакала из-за миссис Мартинес, которую бросила посреди важной встречи, чтобы потушить очередной пожар в семье Фитцпатрик, учиненный моими эгоистичными, самовлюбленными родителями.

А еще я плакала по самой себе, потому что была не такой, как мои братья и их жены.

Я не обрела свой счастливый конец. Мне было суждено влюбиться в монстра в моей истории, в персонажа, который, скорее всего, будет повержен.

Но сильнее всего я плакала из-за Сэма.

Потому что он был единственным мужчиной, способным разбить мое сердце.

И потому, что он решил его разбивать. Часто.

Четвертая

Сэм

Первая выпущенная мной пуля пробила мужчине грудь. Прямое попадание в сердце.

Вторая попала его другу в лоб, отчего тот отлетел назад, будто кегля для боулинга, и с воплем приземлился на своего товарища по оружию.

Немногие были такими хорошими стрелками, как я.

Однажды один отставной военный сказал мне, что из меня получился бы отличный снайпер. Но мне никогда не светило пойти в армию. Я был эгоистом, которому нравилось вести свои собственные войны и у которого не было ни времени, ни терпения на чужие.

В воздухе повисла тишина, отголоски выстрелов все еще звенели в моих ушах. В нос ударил слабый запах пороха и крови.

Я редко ввязывался в бандитские разборки, но, когда это все же случалось, получал несказанное наслаждение. Насилие меня успокаивало. Не воспламеняло и не будоражило мою кровь, а, наоборот, охлаждало ее.

Спокойно достав сигарету, я закурил и неспешно направился к лежащим мужчинам. Мы были на чердаке в Бруклайне[22], прямо над магазинчиком, где всего несколько недель назад проходила крупная сделка по продаже наркотиков. На территории Василия Михайлова, которую я захватил за последние месяцы.