Монстр

Я услышала, как что-то хрустнуло, а опустив взгляд, поняла, что так сильно впилась ногтями в ладонь, что один из них сломался.

Я всегда знала, что оба мои родителя любили случайные связи, но это уже слишком. Я чувствовала себя грязной оттого, что во мне была ДНК этого человека.

– Дней, – нетерпеливо пробормотал Сэм с таким же отвращением, которое испытывала и я. Можно подумать, он имел на это право. Будто бы сам не был знаменит своими победами в постели. – Просто прелесть, черт подери. Давай попробуем сузить варианты. Подумай, кто мог бы жаждать мести? Кто-то, кто от тебя залетел? Кому мог нанести личную обиду? Такие люди с наибольшей вероятностью стали бы собирать компромат и причинять тебе вред. Никто не хочет засветиться в статусе любовницы, но может без колебаний подставить кого-то другого ради того, чтобы уничтожить тебя. Вполне возможно, что одна из твоих прежних любовниц взломала облачное хранилище нынешней, чтобы пролить свет на то, что считает подлостью с твоей стороны.

– Я не веду себя подло! – взревел па так, что задрожали листья растений на веранде. – Я забочусь о своих любовницах, обеспечиваю их деньгами, украшениями и дорогими машинами.

У меня шла кругом голова. Неудивительно, что мама сама не своя. Он просто бесчеловечен. Относился к женщинам, как к трофеям. А я еще искала у него сострадания в детстве.

– Не сомневаюсь, что благодаря тебе они чувствуют себя гребаными рок-звездами, Джерри. Но случайности тоже бывают, а ты половозрелый мужчина. Есть ли вероятность, что у тебя где-то остались внебрачные дети? А может, женщины, которым пришлось втайне делать аборт?

Сэм всегда называл моего отца Джерри. Он единственный так делал. Несмотря на то, что это приводило отца в бешенство, а скорее даже, как раз по этой причине.

– Нет. Нет у меня внебрачных детей. Я не настолько плодовитый. И тебе прекрасно известно, что не всем своим детям я прихожусь родным отцом.

Я вздрогнула, прекрасно зная, кого он имел в виду, и ограждая свой разум от этой информации. Для меня этот человек все равно был любимым братом. Но в то же время это служило важным напоминанием о том, что мама тоже увлекалась романами на стороне и отнюдь этого не скрывала.

– Ты вообще не даешь мне никаких сведений для работы, – прорычал Сэм.

От неприкрытого раздражения, с которым он это произнес, волосы у меня на затылке встали дыбом.

Да, Сэм был вспыльчивым, но в то же время прагматичным. Отстраненным и бесстрастным во всем, что касалось бизнеса. Несдержанным и непредсказуемым он бывал только в личной жизни. Например, когда Спэрроу или Сейлор попадали в неприятности, или у них с Троем возникали разногласия.

– Составь мне гребаный список, Джерри. Список всех женщин, в которых ты совал свой член. Я не смогу помочь, если не сумею подойти к вопросу обстоятельно. Нет никакого смысла отстегивать мне кругленькую сумму за то, что я сижу без дела и нянчу двух твоих взрослых сыновей.

– Я плачу тебе еще и за то, чтобы ты держался подальше от моей дочери, – напомнил ему отец.

Я вздрогнула и сильнее прижалась ухом к двери.

– Ага, – усмехнулся Сэм. – Вот уж сложная задачка. Составь список. – Он постучал костяшками пальцев по обеденному столу.

Я поняла, что разговор закончен, а потому как можно тише поспешила из застекленной веранды на кухню, чтобы вкратце пересказать маме суть их беседы.

Но врезалась лбом в стену.

Нет, не в стену. Хуже. В каменную грудь Сэма.

– Ай. – Я нахмурилась и отступила назад, потирая лоб.

Развернулась, чтобы ринуться в другую сторону и сбежать от него, как вдруг снова оказалась рядом с ним. Сэм, с присущими ему инстинктами убийцы, схватил меня за край голубой медицинской формы и затащил в узкую нишу в стене между обеденным залом и верандой. Моего лица коснулось его дыхание, пахшее сигаретным дымом и мятой. Горячее, свежее и упоительно сексуальное.

– Да это же моя любимая узкая щель. Ты подслушивала, Никс?

Меня бы смутил непреднамеренный сексизм в его словах, если бы я не знала, что это лишь ширма. Я видела, как Сэм общается со своей сестрой и приемной матерью, и знала: несмотря на все его грубые слова, он способен боготворить женщин.

Не было особого смысла отнекиваться, раз уж мы с ним одновременно вышли из смежных комнат. Я подняла голову и свела лопатки, как учила меня она. Ее голос с французским акцентом прозвучал в голове, напоминая: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Прояви мужество, mon cheri!»

– Это мой дом, Бреннан. Я могу делать все, что захочу, в том числе проводить время на моей крытой веранде, и не только на ней.

– У тебя много ролей, Эшлинг, в том числе – дочери двух самых жалких существ, которых я только встречал, и либералки с буржуазными замашками, но ты точно не дура. Так что не прикидывайся ею. Что ты там делала?

Если он хотел, чтобы я припомнила, как он меня кинул, рассказала, как сильно меня это ранило, то он сильно заблуждался.

Я влюбленная девушка, а не тряпка. Между этими двумя состояниями все еще оставалось небольшое различие.