Монстр

О'кей. Щурясь от света, она могла рассмотреть деревья, окружавшие место стоянки. Могла разглядеть несколько кустов, папоротники, корни и камни, выхваченные лучом фонарика из беспросветного мрака.

Что случилось с чудесным местом, которое она видела днём, с колдовским лесом, где эльфы, принцессы и доблестные рыцари переживали свои приключения и любовные романы, где крохотные жуки с прозрачными крылышками плавали в солнечных лучах?

Очевидно, это было тогда, а сейчас стояла ночь. Внезапно она почувствовала себя одинокой и потерянной. Какие правила действуют здесь сейчас?

— Что ты делаешь? Бек вздрогнула.

Она несколько раз глубоко вздохнула, схватившись рукой за сердце и немного успокоилась.

— Т-ты… — Она осеклась, не договорив «напугал меня». — Н-ничего. Просто смотрю.

— Спи давай.

Бек выключила фонарик. Теперь тьма показалась ещё чернее прежнего, и она не видела ничего, кроме остаточных образов, всплывающих перед глазами.

«Спи давай, девочка, — сказала она себе. — Это ночь. Такое бывает каждый день. Нет, каждую ночь. Каждые — сколько там? — шестнадцать часов или около того? Нет, скорее каждые восемь часов, наступающих за шестнадцатью часами светлого времени суток. Во всяком случае, оно продолжается всего несколько часов».

Она легла и закрыла глаза.

Хруст.

Бек застыла от ужаса, широко раскрыв глаза, но ничего не видя.

— Ты слышал?

Рид не ответил. Она хотела толкнуть его в бок, но не стала. Звук повторился явственнее: хруст ветки, шорох кустов. Треск! Определённо треск сухого сучка на земле. Теперь она легко толкнула мужа.

— Что?

— Т-там к-кто-то ходит.

Рид приподнялся на локте с раздражённым вздохом и прислушивался с полминуты. Он тоже услышал: звуки движения в кромешной тьме внизу, где-то в лощине.

Шелест листьев. Глухой стук! Удар тяжёлого деревянного предмета о землю.

«Это живая природа», — сказал он себе.

— Это живая природа, — прошептал он. — Нутам, олень, лось, что-нибудь такое.

— М-медведь?

— Ну, возможно, и медведь. Звери часто выходят на поиски пищи по ночам. Здесь нет ничего странного.

— А если т-там м-медведь? — упорствовала она.

— Он ищет пищу, помнишь? Если он и пойдёт куда-нибудь, то только к хижине, чтобы подъесть, что осталось. Он даже не знает, что мы здесь.

Несколько мгновений они молчали, затаив дыхание.

— О чёрт! — прошептал Рид.

— Что?

— Я забыл унести контейнеры с сэндвичами со стоянки. Они остались здесь.

— М-может, они ничем не пахнут.

— Воздух по ночам спускается вниз. А мы находимся на возвышенности, то есть ветер дует с нашей стороны.

Но потом шум внизу прекратился и наступила тишина.

Рид заговорил первым:

— Полагаю, всё кончилось. — Он снова лёг.

Бек ещё несколько мгновений сидела, потом откинулась назад и подтянула спальный мешок к подбородку. Она лежала сначала на спине, потом на одном боку, потом на другом.

Наконец она прошептала:

— Т-ты спишь?

— Нет, — громко ответил Рид.

— Как ты?

— Я в порядке.

— Я т-тоже.

— Похоже, ты напугана.

— Нисколько. — Пауза. — А т-ты?

— Нет. Только не я.

— Ты не спишь.

Он вздохнул и поворочался.

— Ты меня разбудила.

Она снова почувствовала раздражение.

— Я п-правда не боюсь. Я могу держаться ничуть не хуже тебя.

Ну, он лично не боялся, нисколько.

— Знаешь что, Бек? Единственные существа здесь, которые боятся темноты, это мы с тобой. Все остальные животные разгуливают в темноте без проблем, а мы напуганы до смерти…

— О, т-так мы напуганы до с-смерти?

— Я говорю сейчас от лица группы. Мы с тобой команда, мы…

— О, т-так мы команда? Т-тогда скажи мне вот что: какая команда имеет здесь преимущество? Я имею в виду, кто на чьей территории находится?

— Звери ничего не имеют против нас. Они просто занимаются своими делами…

Снова шум. Звуки движения.

— К-кажется, оно в-возле хижины, — прошептала Бек.

— Хижина в той стороне.

— В к-какой?

— Вон в той.

— Я не вижу, куда ты п-показываещь.

— Короче, просто не двигайся с места и…

Ничего подобного они никогда прежде не слышали. Звук был такой отчётливый, такой громкий, что Риду (хотя и знавшему, что он доносится снизу, из лощины) показалось, будто он раздался совсем рядом.

Он походил на горестный, исполненный муки вой женщины, рыдающей над телом возлюбленного: голос поднялся до протяжного пронзительного вопля, задрожал, потом упал до глухих рыданий, а потом… оборвался. Тишина.

Треск! Хруст! Что бы за существо там ни выло, оно поднималось из лощины.

Женщина снова зарыдала, дрожащий голос опять поднялся до душераздирающего воя, а потом постепенно стих.

Бек ничего не видела в кромешной тьме, но воображение рисовало ей самые ужасные образы обезглавленных ведьм, полупрозрачных призраков, полуразложившихся мертвецов, бродящих по лесу, одержимых жаждой мести…

«Ох, прекрати сейчас же!» — приказала она себе.

Рид шарил руками по сторонам в поисках фонарика.

— Н-не включай! Оно нас увидит! Голос Рида дрожал и прерывался.

— Я не допущу, чтобы кто-нибудь незаметно подкрался ко мне… я имею в виду, я просто… просто хочу установить, где оно находится.

До них донеслось приглушённое хныканье словно сквозь стиснутые зубы.