Монстр

На этот раз, над моим образом колдовала Ирене. Я была в её платье темно – шоколадного цвета. Мягкий шёлк струился по всему телу до самого пола. Глубокий разрез оставлял открытым одну ногу до бедра. Мои волосы, слегка завив на концах, Ирене уложила в греческом стиле, оставив струиться по спине. От украшений я отказалась. Лёгкий макияж, и я не узнала сама себя. Из зеркала, на меня смотрела молодая, очень привлекательная девушка. Весь образ подчёркивал мою женственность, платье сидело идеально. Глубокий вырез подчёркивал грудь. А шоколадный оттенок платья, подчёркивал белизну моей кожи и рыжеватый оттенок волос.

Спускаясь вниз, я ощущала себя сказочной принцессой, спешащей на свой первый в жизни бал, и оглянувшись на свою "фею – крёстную» Ирене, которая ободряюще мне подмигнула, я продолжила свой путь вниз.

При виде меня, все голоса разом смолкли, и даже Эсме с Раггимо перестали спорить, и с восторгом уставились, раскрыв рты. Я перевела взгляд на Альдо, мгновенно вскочившего мне навстречу. Его взгляд выражал восхищение, и признаться, мне было очень и очень приятно. Рядом улыбаясь стоял Эл, с пожеланиями прекрасно провести вечер.

Затем мои глаза переместились на сидящего в кресле Марко. Что это? Злость? Ненависть? Боль? Я не могла понять выражения его глаз. Залпом опрокинув в себя содержимое своего бокала, он предложил обалдело взирающей на меня Клаудии прогуляться по саду.

Ну и пусть катятся хоть ко всем чертям, я больше не позволю этим двоим портить мне жизнь. Я молода, красива, меня сопровождает великолепный князь – жизнь прекрасна!

С гордо поднятой головой, в сопровождении кавалера я вышла из дома.

* * * * *

Постановка спектакля оказалась смелой и неожиданно динамичной. В целом, мне очень понравилось. А затем мы отправились в изысканный ресторан, где отчего-то притихший Альдо продолжал восхищённо на меня смотреть.

– Сara, – начал он.

– Не надо, Альдо. Если ты опять будешь говорить о том, что нам надо пожениться, то лучше не надо. Я очень дорожу твоей дружбой, и хочу оставить всё как есть!

– Va bene , mi dispiace! ( Ладно, прости!) Не буду, – грустно улыбнулся он. – Я просто хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом, и если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, ты только скажи, и я сверну для тебя горы! (Ох уж мне эта итальянская сентиментальность!)

– Я знаю, Альдо, знаю…

* * * * *

Было уже далеко за полночь, когда мы подъехали к дому. Обняв на прощание Альдо, я проскользнула в парадную дверь. Весь дом уже спал, и я, сняв туфли, на цыпочках поднялась к себе в комнату. Войдя в тёмную комнату, и протянув руку к выключателю, я натолкнулась на что-то твёрдое, и уже в следующую секунду, чья-то рука, зажав мне рот, прижала к стене.

– Ну что, развлеклась? – прошипел мне на ухо полный ярости голос Марко. – Весело было?

Страх сковал моё тело. В голосе Марко не было и намёка на нежность.

– О, я слышал, Альдо прекрасный любовник, тебе было хорошо с ним?

Господи! Марко был пьян, чертовски сильно, я попыталась вырваться, но он лишь сильнее вдавливал меня в стену прижимаясь ко мне уже всем телом.

Видя его всё время сидящим в кресле, я и понятия не имела о том, как он высок. И силён! Я с тоской подумала, что завтра, на мне синяки выступят от его рук.

Животом я чувствовала его эрекцию, и это и пугало, и странно возбуждало меня.

– Синьорина так добра и щедра со всеми мужчинами, почему бы ей не поделиться своею щедростью и с нами, простыми смертными…

Он впился мне в губы поцелуем, в котором не было и капли нежности, он как бы пытался меня унизить, оскорбить. Рывком, схватив на руки, он бросил меня на постель, и тут же навалился сверху.

На миг, падение оглушило меня. Слёзы бессилия и оскорблённой гордости жгли глаза, губы, которые он в ярости сминал, горели нещадно. Я чувствовала, как его горячие руки шарят по всему моему телу. Послышался треск разрываемой ткани.

Собрав все свои силы, я укусила его за губу, и, одновременно упираясь руками ему в грудь, оттолкнула от себя.

Звук пощёчины, которую я ему влепила, по-особенному громко прозвучал в тишине комнаты.

– Пошёл вон, пьяный идиот! – разъяренно прошипела я. – Иначе я сейчас так закричу, что сюда сбежится весь Рим, и все узнают, что несчастный инвалид, вдруг резко выздоровел, и пытался изнасиловать гостью в собственном доме.

Секунду он колебался, а затем, я почувствовала, как он, всё ещё тяжело дыша, поднялся с кровати. Следом скрипнула дверь, возвестившая о том, что он ушёл.

Глава 17

Прорыдав всю ночь до утра, я поняла, что больше не смогу оставаться в этом доме.

Пора убираться отсюда, и пусть Марко катится к чертям собачьим, я здесь больше не останусь.

Лихорадочно соображая, что мне делать дальше, я набрала номер Альдо.

* * * * *

Солнечный свет струящийся из окна ужасно резал глаза. От выпитого накануне спиртного, голова нещадно раскалывалась.