Монстр

– Да синьор. В ходе расследования, нам удалось узнать, что у вашего отца, в своё время был короткий роман с одной из ваших горничных, по имени Тереза Кодоньо. Вскоре женщина родила сына, и хоть имя отца было неизвестно, но на счёт Терезы регулярно поступала некая сумма, что позволило ей покинуть ваш дом, и в относительном достатке воспитывать своего сына.

– Выходит, Нандо мне брат?

– Верно синьор, по отцу. И в случае вашей смерти, он запросто мог бы доказать прямое родство с вами и вашим отцом. И становился единственным наследником Делла Ровере. Если позволите синьор, то я взял на себя смелость, и предоставив доказательства прокурору, добился ордер на его арест.

– Вы отлично поработали, Грицци. Отправляемся немедленно.

* * * * *

По возвращении в Рим, помогая мне донести вещи, Альдо не выдержал:

– Нам нужно поговорить, сara, и очень серьёзно.

– Да, Альдо, ты прав. Я тяжело вздохнула, набираясь сил. – Пора, наконец, расставить все точки над "и".

– Твоё внезапное решение вернуться в Рим, с чем оно связано? Я чем-то обидел тебя, сara? От чего, или от кого, ты бежала?

– Альдо, родной мой, хороший. Ты не представляешь, как ты мне дорог. Но ведь сердцу не прикажешь. Я пыталась, правда пыталась, но я люблю тебя, как брата. Самого любимого брата!

– Так значит, всё-таки Марко? Я прав?

– Да, чего уж теперь скрывать. Я люблю его. Люблю так, что и своей жизни без него не представляю. Ты не заслуживаешь того, чтобы тебя обманывали, на свете не найти человека благороднее тебя, но просто я не та, кто тебе нужен. Придёт время, и ты встретишь ту, кто будет предназначена тебе судьбой.

Альдо горько усмехнулся:

– Такую найти будет очень трудно. С недавних пор, я понял, что меня интересуют исключительно рыжие зеленоглазые американки, с острым язычком. А здесь, таких больше нет.

– Ну, в таком случае, тебе нужно самому ехать в Америку, поверь мне, там, таких, как я – пруд пруди.

– Ну что же, – от его грустного взгляда у меня щемило сердце. – В таком случае, желаю счастья вам с Марко. Не скажу, что я за него рад, но, я рад, если ты счастлива. И ещё, если я когда-нибудь тебе понадоблюсь, ты только дай мне знать, и, я сразу же примчусь. Я тоже должен тебе, признаться. Благодаря тебе, я понял, что можно испытывать невероятное счастье просто от того, что твой любимый человек рядом, просто общаясь с ним. Раньше, я считал, что кроме секса, мужчину и женщину ничего не может связывать. Но я понял, как сильно заблуждался. И за это, за то счастье, что ты мне подарила просто, будучи рядом, я буду благодарен тебе всю мою жизнь.

Взяв меня за руку, он поцеловал её.

– Спасибо, Альдо. Я знаю это, и очень ценю. Прости меня, за всё, пожалуйста.

Прощаясь с ним, я чувствовала, как вместе с ним уходит и частица моей души.

– Прощай, сara!

– Прощай, сarо! (дорогой)– ответила я.

* * * * *

– Синьор? – вскочил поражённый управляющий при виде входившего в кабинет, на здоровых ногах Марко в сопровождении карабинеров.

– Ну здравствуй, братишка! – Марко смотрел прямо в глаза убийце дочери.

– Что? Синьор что-то путает… – глазки Нандо бегали по комнате, соображая, что делать.

– Синьор Фернандо Кодоньо, вы обвиняетесь в покушении на убийство и убийстве… – зачитывал его права полицейский.

Выхватив пистолет из ящика стола, он направил его на Марко:

– Будь ты проклят! Надо было тебе тогда сдохнуть, так нет, ты живучий оказался. Ничего, я исправлю ошибку.

Он нажал на курок.

Глава 23

Вытирая непрошенные слёзы, я, как лунатик бродила по комнатам собирая свои вещи. Эта квартира принадлежала Альдо, и я чувствовала, что не в праве здесь больше оставаться. Нужно было подыскать себе новое жильё.

Альдо! Простит ли он меня когда-нибудь?

В дверь позвонили, и я ринулась открывать. На пороге стоял Марко. Как всегда -нереально красивый. Лёгкая щетина очень ему шла. Только вот левая рука его была на перевязи.

– Что с твоей рукой? – втаскивая его в квартиру обеспокоенно спросила я.

– Да так, – усмехаясь ответил он, – бандитская пуля. Ничего серьёзного.

Секунду, мы смотрели в глаза друг другу, а затем, он, резко притянув меня к себе здоровой рукой, поцеловал.

– Боже, это было слаще, чем я помнил, – оторвавшись от меня воскликнул он.

Мозг плавился, и я, собрав остатки разбегающихся мыслей, спросила:

– Ничего не хочешь мне объяснить?

– Знаешь, ты в точности, как прокурор, я кстати, только что от него. Может пока повременим с вопросами, и ты мне квартиру покажешь? Вот, к примеру, где у тебя спальня?

– А в глаз, чтобы лучше видно было не дать? – начинала злиться я. Ну что за детство! Увиливает от вопросов. Да за кого он меня принимает.

– Любовь моя, ты же ведь не отстанешь, да?

– И не надейся, раз уж пришёл, так колись, или уматывай, я тебя не держу.

– А вот тут, ты не права! Ты уже давно меня держишь, вот тут, – он приложил мою руку к своему сердцу.