Монстр с нежным сердцем (СИ)

Слезы всё-таки вырвались, обожгли глаза, как Гарри ни силился их удержать. А потом стало и не до них, ведь все вокруг тоже плакали. Смеялись, улыбались и плакали слезами счастья, дружно обнимая и целуя Гарри и Соломона. Зейна не смогли — не достали… Но зато расцеловали его руки. А когда он осмелился подхватить и поднять к лицу двух девушек, те воспользовались неожиданной оказией и, обрадованно взвизгнув, расчмокали гиганта в щеки. И наотрез отказались слезать с его рук — так и остались висеть на шее, счастливо болтая ножками.

В замке их ждал щедрейший подарок от Блэка и самого Хогвартса — семейные апартаменты, расположенные в директорской башне. Целая пятикомнатная квартира, ей-богу, состоявшая из гостиной с камином, столовой и трех роскошных спален с гардеробными и личными кабинетами. Соломон, однако, не пришел в восторг.

— Хм… — он искоса глянул на Найджела. — А попроще чего нет? Непривычно мне к такой роскоши…

— Привыкай пока к этому. После моей отставки вся башня достанется вам. Так что звиняй, — ехида Блэк деланно развел руками.

Соломон припомнил круглый директорский кабинет и притворно скис, Гарри и Зейн умиленно засмеялись, видя его шутливое огорчение. Теплые смешинки в карих глазах Соломона так и брызгали весельем. Что и говорить, жизнь наконец-то обрела смысл. Теперь им есть ради кого дышать и о ком заботиться, теперь они есть друг у друга. И отступили прочь призраки жены и дочерей, уже который год молчаливым укором маячащие на краю сознания с безмолвной мольбой отпустить их прочь, а самому зажить своей жизнью, свободной и полной. Простите, девочки мои, просто они не встретились мне раньше, понимаете? Эти мальчики появились в моей жизни только сейчас…

Зейн увлекся каким-то предметом и позвал Гарри, прося объяснить, что это такое. Глядя на отошедших юношей, Найджел тихо молвил, склонившись к лицу друида:

— Благодарю тебя, Соломон, мальчикам этого так не хватало…

— Дело в Гарри, — тепло улыбнулся Соломон. — Он особенный. Помню нашу первую встречу: привез мне лекарство, сам милый, вежливый, предупредительный, со мной, как с хрустальной вазочкой, держится, вот честно, хрупким себя почувствовал… И это оказалось неожиданно приятно, никто обо мне так не беспокоился и не переживал, как Гарри. Он настоящий, не пытается в чем-то слукавить, не показывает что-то сверх того, что имеет, он искренний и честный, как… как Зейн. Зейн такой же. Только попроще, более…

— Моложе, — подсказал Блэк. — С более детским восприятием этого мира. Я тебе рассказывал его историю, он — монстр.

— Но монстр с нежным сердцем, — мягко возразил Соломон. — Рад, что они нашли друг друга, без Гарри Зейн бы пропал. Так, а чего ты вдруг на покой собрался? — переменил он тему, увидев, что Гарри с Зейном возвращаются от окна.

— Ну, не то чтобы на покой, — скривился Блэк, с пониманием подхватывая новую тему. — Меня всё ещё пытаются вернуть в семью, типа, если я очень постараюсь и хорошенько покаюсь перед матушкой, то меня восстановят на родовом гобелене. М-мерлин, она такая курица…

— Это кто же? — опешил Соломон.

— Не поверишь! — зло развеселился Блэк. — Элла Макс, дражайшая жёнушка моего ненаглядного сводного братца Сигнуса, чтоб его волки задрали!..

— Да иди ты!.. — не поверил Соломон, в порыве эмоций хлопая Найджела по руке.

— А я что делаю?! — не менее эмоционально отозвался Блэк. — Сижу тут, прячусь ото всех… Элле же говорили прямо в лоб, что я бастард и потому не отображаюсь на семейном гобелене, но она вбила себе в голову, что не всё потеряно и для меня ещё есть шанс вернуться в семью. Ну достала же… Строит из себя святую невинность и всех уверяет, что у провинившихся должен быть второй шанс. А я-то в чем виноват? В том, что отец не успел спрятать любовницу от жены?..

— Погодите!.. — заволновался Гарри, встревая в разговор. — Во-о-от в чем дело! — хлопнул он себя по лбу. — Так вот что за путаница с годами… Это в твою честь назовут сына, который станет самым непопулярным директором Хогвартса в конце девятнадцатого века, а не ты…

— В смысле? Его назовут как меня? — удивился Блэк.

— Да! — улыбнулся юноша.

— И как оно — два Финеаса Найджелуса Блэка на одном гобелене? — развеселился Найджел.

— Никак… — побледнел Гарри. — Один он там, Финеас Найджелус, и теперь я понимаю, почему не узнал тебя в нашу первую встречу. Наш директор разговаривал не с твоим портретом. А ещё я знаю, почему о тебе ничего не известно в будущем — ведь Хогвартс-то сгорел, а твоего племянника назовут в память о тебе… То есть должны были назвать, если бы Хогвартс сгорел неделю назад, — подумав, поправился он.

— Понимаешь? — посерьезнел Соломон, пристально глядя на Блэка. — Хогвартс сгорел, ты погиб на пожаре, а безутешные родственники назвали сына в честь погибшего дяди…

— И я разговаривал с портретом твоего полного тезки, — добавил Гарри. И попросил: — Прошу, не уходи на покой, посиди в кресле директора подольше.