Монстр (СИ)

Решимость на его лице сменилась удивлением, брови взлетели к челке.

— Почему ты спрашиваешь?

— У меня почти никого не осталось, — пояснила я, неловко скрещивая руки на груди и все-таки поворачиваясь.

В длинной просторной робе, под которой не было даже нижнего белья, я чувствовала себя не очень комфортно, хотя грубая, плотная ткань прекрасно защищала меня от любых взглядов. Почему-то правила участия в ритуалах требовали такого облачения. Я точно не знала, действительно ли это как-то связано с движением потоков энергий или магам просто нравилось ставить нас в неловкое положение.

— Я довольно поздний ребенок. И единственный. Мой отец умер полтора года назад. Мама с тех пор тоже не в лучшем состоянии, недавно пришлось поселить ее в Доме Заботы, потому что ей требуется постоянная помощь. Она даже не всегда узнает меня, когда я ее навещаю. Ни у кого из моих родителей не было ни братьев, ни сестер, ни других браков, поэтому ни теток, ни дядьев, ни кузенов, ни сводных братьев или сестер у меня нет.

Берт с пониманием кивнул, засовывая руки в карманы форменных брюк и делая неторопливый шаг ко мне.

— Но Лина не твоя сестра.

— Я это понимаю.

— Она даже не человек…

— Генетически — нет. Но так ли это важно? Если сможем подавить в ней половину хамелеона, то что останется?

Я пытливо смотрела на него, надеясь, что он даст тот же ответ, к которому пришла я, когда думала об этом. Мне хотелось верить, что мой вывод логичен, а не продиктован эмоциями.

Берт отвел взгляд и досадливо вздохнул.

— Останешься ты, — вынужден был признать он. — Твои воспоминания, твоя личность и характер.

— Вот именно, — в отличие от него, я вздохнула с облегчением.

— Разве это не пугает тебя? — Он снова поймал мой взгляд. — Не холодит внутренности мысль, что она твоя копия? Что если ритуал исправит ее глаза и сделает неотличимой? Не боишься, что однажды она… попытается тебя заместить, если ей дать свободу? Ты ведь этого для нее хочешь добиться ритуалом? Свободы.

— Мы уже не идентичны, — возразила я. — Последние два года нашей жизни слишком сильно отличались. Настолько разный опыт делает разными и нас.

— А ты уверена, что она не сможет при желании изобразить тебя? — не сдавался Берт.

— Зачем ей это? — Я с улыбкой пожала плечами. — Я бы так никогда не поступила. Почему должна она?

— Сама же сказала: вы уже не идентичны.

— Подловил. Ладно, если ты так переживаешь, давай придумаем какой-нибудь код, который будем знать только мы двое. Пароль и отклик.

Он хмыкнул, криво улыбнувшись. Понял, что я это не всерьез, но ухватился за мое предложение.

— Если я однажды засомневаюсь в том, кто ты, я спрошу: где ты взяла мачете?

Несмотря на тревожное состояние — а может быть, и благодаря ему, — я рассмеялась в голос. Однажды во время расследования на нас напали живые лианы, иначе это назвать невозможно. У меня при себе оказалось мачете, которым мы и отбились, а Берта этот факт поразил до глубины души.

— Но Лина ведь тоже знает, что мне его подарил университетский друг, — возразила я, отсмеявшись. — Это не подходит.

— Подходит, если мы с тобой договоримся, что правильный ответ… например, в сувенирной лавке купила.

Берт улыбался, но взгляд его оставался серьезным, поэтому я не стала никак этот комментировать. Просто кивнула, давая понять, что запомнила. Все равно не пригодится.

Он еще что-то хотел мне сказать, но деликатное покашливание позади остановило его и заставило обернуться. В дверном проеме стоял Маркус. И мне показалось, что в его взгляде промелькнуло нечто похожее на ревность.

— Я вам не помешал?

Кажется, Берт тоже что-то такое почувствовал, потому что поспешно сделал пару шагов в сторону, увеличивая расстояние между нами.

— Уже все готово? — вместо ответа спросил он.

Маркус неопределенно мотнул головой.

— Почти, но не совсем. Я просто хотел поговорить с Нелл перед началом.

— Тогда оставлю вас, — предложил Берт, делая еще два шага к выходу и бросая на меня последний взгляд: — Мы уже друг другу сказали все, что могли.

Маркус закрыл за ним дверь, после чего улыбнулся мне и подошел ближе.

— Как настрой? Не боишься?

— Шутишь? — Я вытянула вперед руку с раскрытой ладонью. Она ходила ходуном, словно накануне я сильно перебрала. — Я в ужасе.

Он внезапно сжал мою ладонь в обеих руках. От его прикосновения сердце в моей груди подпрыгнуло к горлу, а потом упало в живот и затрепыхалось там как сумасшедшее.

— Но все равно сделаешь это, — тихо сказал Маркус, и это не было вопросом. — Ты совсем не изменилась. Все такая же решительная. Глаза боятся — руки делают. Мне всегда нравился этот твой подход к работе.